Адвокат амазонки

– Алло? – спросил он не совсем довольно. – Какой такой врач?

Я отчетливо слышал оживленное многоголосье, которое Непомнящий пытался перекричать. Должно быть, он был на каком-то мероприятии, потому что какофония звуков разбивалась на отдельные музыкальные пассажи, чьи-то громкие отрывистые реплики, женский смех.

Сообразив, что звонят из больницы, Ярослав мигом подобрался, и в голосе его зазвучала тревога.

– Что-то случилось? – спросил он. – Какие-нибудь непредвиденные осложнения?

– Нет, анализы пока не готовы, – сказал я. – Но мне кажется, что вы должны приехать. Вероника находится в подавленном состоянии. Ей нужен кто-то из близких друзей.

– Но я сейчас не могу! – ответил он, словно я вел речь о какой-то своей прихоти. – У меня сейчас ответственное мероприятие, и Вероника о нем знает. Я готовился к нему два месяца. Не могу же я просто так все бросить. Разумеется, я появлюсь у нее, как только будет возможность. Передайте это ей. Вероника всегда была понимающей женщиной.

– Она сейчас спит после снотворного.

– Тем более ей сейчас не до визитов, – выразил недовольство он. – Придумайте что-нибудь. Купите ей конфеты, поставьте какой-нибудь диск с мелодрамой. Проявите сообразительность, в конце концов. Не могу же я взять отпуск за свой счет и стать на время ее сиделкой!

Интересно, почему бы и нет? Если, конечно, любишь эту женщину и строишь планы на совместную жизнь... Но Павлин, должно быть, так не рассуждал. Он еще не осознал, что в их жизни произошли важные изменения, которые коснулись не только Вероники, но и его самого. Ярослав смотрел в зеркало и видел того же холеного, себялюбивого мужчину, у которого все идет по плану. У него была интересная и насыщенная жизнь, частью которой с недавних пор стала Вероника Песецкая. До поры до времени с ней было очень удобно быть вместе. Они считались яркой, благополучной парой. Красивые, успешные, самодостаточные, они были хороши как по отдельности, так и вместе. Каждый имел хорошо отлаженный бизнес, деньги и полезные знакомства. Они вращались в кругу известных людей, нередко пересекались на всевозможных светских тусовках. Они не были в тягость друг другу, даже наоборот, каждый из них как бы подсвечивал другого, делал его еще интереснее, ярче. Да и в их профессиональном мире не было места тусклым краскам. Дорогие рестораны, коллекционные вина и богатая публика неплохо уживались с миром длинноногих моделей, модных показов и поздних фуршетов. Они имели полное право считать себя избранными, фаворитами судьбы, и они ими были, пока... Пока Веронику не угораздило заболеть. Да чем заболеть! О господи, раком. Была бы это какая-нибудь интеллигентная хворь в виде синдрома хронической усталости, депрессии или еще чего-нибудь эдакого, о чем сказать не стыдно, было бы полбеды. Но эта болезнь, внезапная, разрушающая, безжалостная, разом провела черту, словно отрезая их от той жизни, которую они вели раньше. Ярослав, по природе своей не привыкший страдать и сочувствовать, поначалу решил, что злоключения Вероники – это не более чем эпизод, который скоро закончится, и они заживут так, как прежде...

Он появился у Вероники на следующий день, как всегда обвешанный свертками с провизией. Стоял чудесный майский день, когда горожане рвутся выехать из города на природу. У Ярослава, похоже, были те же намерения, судя по спортивной белой обуви, легкой плащовке красивого бирюзового цвета и джинсовым брюкам. Он не пожалел времени на беседу с заведующим, а потом направился в палату Песецкой.

Конечно, у меня не было возможности слышать, о чем они говорили. Но не прошло и сорока минут, как Непомнящий пулей вылетел в коридор. Вид при этом у него был до крайности раздраженный. Должно быть, только что между ними произошла ссора. Конечно, я оказался весьма кстати, поскольку идеально подходил на роль мальчика для битья.

– Что у вас за медицина, черт побери! – возмущался он, не пытаясь даже ради приличия смягчить тон.

– У Вероники проблемы? – спросил я озадаченно. Дело в том, что я регулярно справлялся о состоянии Песецкой, имел на руках данные всех ее обследований. Я знал, что пока нет никаких тревожащих данных, а значит, и оснований для паники. Недовольство Непомнящего застало меня врасплох.

– Неужели в этой больнице нет ни одного психотерапевта? Кого-нибудь, кто мог бы оказать необходимую помощь?

– Кому нужен психотерапевт? – спросил я.

– Ну, уж, конечно, не мне! Со мной полный порядок. Но вот состояние Вероники меня всерьез беспокоит. – Он упал на стул в ординаторской. – Она сама на себя не похожа. Видимо, ей нужны седативные средства.

– Она получает все необходимое, – возразил я.

– Да? Тогда откуда эти бесконечные слезы, мелочные упреки? Да если бы вы видели, какой она была раньше. Кремень, а не женщина! Что с ней сталось теперь?

– Вы сами ответили на свой вопрос. Тогда она была здорова, сейчас больна. Причем серьезно больна. Она очень нуждается в поддержке и любви, больше, чем даже в помощи психотерапевта.