Адвокат амазонки

14 сентября. «Милая, у меня сюрприз! – закричал я прямо с порога. – Ты где?» Она не ответила, но я знал, что она, как всегда, лежит в постели и смотрит в одну точку. Она прекратила даже включать телевизор, хотя я принес ей целую коробку видеофильмов. Здесь было все, включая старые комедии и фильмы о любви. Но Веронику не интересовали ни фильмы, ни книги. Она практически перестала вставать, не то что выходить из дому. «У меня сюрприз, – повторил я, находя ее в спальне. – Раз, два, три!» Я высыпал из пакета свои подарки. «Что это?» – испуганно отпрянула она, увидев на своей постели кучу разноцветных волос. «Это парики, – улыбнулся я. – Теперь ты можешь менять прически хоть каждый день. Если захочешь, станешь нежной блондинкой в стиле Мэрилин Монро. – Я примерил на себя белокурый парик. – Не любишь белый цвет? Так, может, наденешь это? Как тебе? Женщина-вамп! Вижу, не нравится. – Я отбросил в сторону черный парик. – Тогда рыжая кокетка. Нет? Длинноволосая Анжелика? Опять не угодил. Тогда оставайся сама собой! – нарочито сердито сказал я и выудил из пакета свой трофей. Это была абсолютная копия ее шевелюры, выполненная так искусно, что можно было на одну сумасшедшую секунду вообразить, что Вероника сняла с себя скальп, как шапку. «Я не знал, что тебе понравится, поэтому купил все», – сказал я виновато, присаживаясь рядом с ней на кровать. «Это ужасно глупо», – заметила она, но я с удовольствием заметил, что ее страшный, отсутствующий и так меня пугающий взгляд куда-то исчез. Рядом со мной сидела обычная, немного усталая женщина со слабой улыбкой на губах. На ужин она вышла в рыжем парике...

12 октября. Сегодня мы впервые повздорили с Вероникой. Отдав должное ужину (правда, ел в основном я), она скрестила на груди руки и уставилась на меня испытующе. «Знаешь, я тут прочитала одну статью, – сказала она. – Мне она показалась любопытной». – «Здорово! – обрадовался я. – Я рад, что ты опять читаешь». – «Погоди», – она остановила меня жестом руки. Она двинулась в спальню и принесла мне журнал, на одной из страниц которого чернел заголовок «Хорошая смерть». «Что это? – опешил я. – Что это за статья?» Вероника усмехнулась и обычным тоном сообщила мне, что речь в ней идет о докторе Кеворкяне, известном всему миру как Доктор Смерть. В 90-е годы он помог умереть ста тридцати своим пациентам, причем сделал это бесплатно и напоказ. «Ты разве не видишь, что это выход?» – спросила она, изучая меня долгим испытующим взглядом. «Выход для кого?» – спросил я. «Для меня. Не пытайся изобразить из себя дурачка, тебе это не идет». – «Ты решила умереть?» – «Я уже мертва наполовину», – огрызнулась она. «Ты обязательно умрешь, – пообещал я. – Но только не сейчас, а лет эдак... через сорок». – «Хватит врать! – рассердилась она. – Ты сам в это не веришь! Сколько мне осталось? Месяца три? Пять? Ну же! Не отводи взгляд. Я хочу умереть достойно. Неужели у меня нет на это права?» – «Ты говоришь об эвтаназии, – произнес я. – Это незаконно». – «Значит, законно – это заставлять меня мучиться, – констатировала она. – Посмотри, на кого я стала похожа? – Она сдернула парик, и моим глазам предстал абсолютно голый череп, с которого неделю назад она состригла последние островки волос. – У меня нет волос, груди. Меня выворачивает наизнанку, и при этом я еще умудряюсь набирать вес. Разве ты не видишь? Я уже не женщина». – «Все это неважно, – говорил я. – Мне ты нравишься такой, какая есть». Она подошла ко мне ближе и заглянула в глаза. «Ты же врач, – сказала она. – Ты должен знать какой-нибудь способ...» – «Я буду с тобой, сколько потребуется, – сказал я. – Но дай слово, что ты не задашь мне больше этого вопроса». Она бешено отскочила от меня. Мне довелось выслушать целый поток оскорблений в свой адрес. Она обвиняла меня в эгоизме, непрофессионализме. Потом она жаловалась мне, и жалобы у нее перемежались слезами. Потом она махала перед моим носом газетой и кричала, что ей жаль, что она не живет в Бельгии или Нидерландах, Швейцарии или в американском штате Орегон, где в разные годы были приняты законы, разрешающие эвтаназию. Она обвиняла меня в черствости и приводила в пример великого гуманиста, доктора Кеворкяна. «Этот твой герой по числу жертв в десятки раз обогнал своего тезку – Джека Потрошителя. Он – хладнокровный убийца», – сказал я ей, но это ее не убедило. «За свои услуги Джек не брал ни копейки, – твердила она. – Даже на препараты для летальных инъекций. Он дарил людям легкую смерть». – «Самый большой грешник – это человек, решивший немного побыть Богом», – сказал я, делая вид, что разговор закончен...