Адвокаты не попадают в рай

Закончив выступление, Ред Джейн скромно поклонилась и спустилась со сцены в зал. К ней тут же кинулись несколько девушек, торопясь преподнести певице пышные букеты из лилий и орхидей. А певица, собрав цветы в охапку, тут же вручила их Любови Сергеевне. Борис откуда-то вынул яркий подарочный пакет и, рассуждая про здоровье и долголетие, преподнёс его имениннице. Я удовлетворённо отметила про себя, что оперативник Меркулов, изображая пьяного, покинул свой угол и старательно отплясывает вблизи их столика, хотя музыка стихла и никто, кроме него, больше не танцевал. Любовь Сергеевна немедленно принялась распаковывать подарок, но бдительный Банкин пресёк эту попытку. Забрав у женщины пакет, он улыбнулся дарителю и, сославшись на свою забывчивость и привычку оставлять нужные вещи в самых неподходящих для этого местах, понёс подарок в машину.

Дождавшись возвращения Банкина, Боря и Евгения стали откланиваться. Оперативник Меркулов проводил их до машины, приплясывая и напевая себе под нос хиты Ред Джейн. Вернувшись в паб, Меркулов присел за мой столик и весело спросил:

— Ну, погнали в лабораторию?

— А что, та ещё работает? — удивилась я.

— А ты как думала! — рассмеялся опер. — Сейчас у нас хозрасчёт и самоокупаемость, проведение анализов на коммерческой основе приносит сотрудникам хороший доход.

— Что ж, отлично. Поехали прямо сейчас, — проговорила я, поднимаясь со стула.

Я не сомневалась, что результаты анализа прольют свет на ситуацию и расставят все точки над «i».

* * *

Суд состоялся в понедельник.

Накануне заседания ко мне подошла Маша Ветрова и, стараясь казаться небрежной, спросила:

— Интересно, а Григорий Андреевич на процессе будет?

— Кому интересно, тебе или Устиновичу-младшему? — невинно уточнила я.

Ветрова сделала вид, что не заметила подтекста, и как ни в чём не бывало продолжила:

— Просто Боря строит защиту на том, что Жениного дяди на процессе не будет. Вот я и спрашиваю, приедет он или нет.

— Понятия не имею, — равнодушно пожала я плечами.

Тем же вечером я беседовала в Снегирях с Григорием Арзамасовым. Мы сидели на террасе и потягивали из плоских пиал зелёный чай. Зачерпнув арбузное варенье чайной ложечкой, я кинула на Гауляйтера осторожный взгляд и вкрадчиво заговорила:

— Григорий Андреевич, завтра состоится слушание дела. Не могли бы вы поехать со мной в суд? Думаю, стороне обвинения вы можете пригодиться.

Арзамасов лениво посмотрел на меня сонными глазами и разомлевшим голосом протянул:

— Дорогая моя Агата Львовна! У вас здесь так благостно, что моё мировосприятие изменилось коренным образом, и мне на сегодняшний день нужно в этой жизни только две вещи — утренние блинчики Иды Глебовны и партия в шахматы перед сном с Владленом Генриховичем. Для себя я решил, что останусь здесь в любом случае. Если вы по-прежнему будете отклонять мои предложения, я попрошу ваших бабушку и дедушку меня усыновить.

В последнее время говорить с Арзамасовым было совершенно невозможно. Чувствуя поддержку моих родственников, Григорий Андреевич избрал в общении со мной тон ироничный и покровительственный, обращался ко мне как взрослый к маленькой девочке, что, естественно, мне совершенно не нравилось. Кроме того, кто-то из гостей нашего дома сказал, будто он ведёт переговоры о покупке коттеджа поблизости, и мысль об этом возможном соседстве здорово портила мне кровь.

— Ну что ж, нет так нет, — быстро согласилась я, опасаясь новой порции сарказма.

— Я разве сказал, что отказываюсь? — удивился Гауляйтер, пощипывая ус. — Ни в коем случае. Просто и сам ещё не знаю, захочу ли завтра выбраться из Снегирей. Так что давайте считать, что я ответил на ваше предложение так же уклончиво, как вы на моё.

— По-моему, я ясно говорю, что не собираюсь за вас замуж, — дёрнула я плечом.

— А я вот возьму и приду на завтрашнее заседание, тем самым подав вам пример положительного решения вопроса, — развеселился Арзамасов.

Бабушка и дед отправились в гости к Ермоловым, и я заторопилась домой, опасаясь надолго оставаться один на один с Гауляйтером. Когда тот пребывал в игривом настроении, от Григория Андреевича можно было ожидать каких угодно выходок. В прошлый раз, оставшись со мной наедине, Арзамасов разбил стекло в гостиной, запустив в окно туфлей только потому, что увидел на раме муху, но ему лень было вставать из-за стола. Стекольщик явился в течение получаса и исправил то, что натворил наш гость. Вернувшиеся из поездки по магазинам старики не поверили моему рассказу, заявив, что я клевещу на мужчину, ибо сильно его недолюбливаю.

День суда над Евгенией был очень важен для меня. От того, как пройдет заседание, зависело, вернётся ли Борис к нормальной жизни или так и будет пресмыкаться перед влюблённой в природу певичкой. Проявлений действия отворота, который обещала сотворить колдунья Серафима, я до сих пор не замечала. И даже понемногу начинала волноваться, а не надула ли меня потомственная ведунья.