Афера для своих

– Откуда вызвал? – рассердился Воронов. – Ты знаешь, где ближайшее консульство находится? В Сибири его нет, а из Москвы или Владивостока – путь неблизкий. Кто будет проезд консулу оплачивать? Кто будет ему командировочные платить? Наш министр? Позвони ему, расскажи, куда ты хочешь государственные деньги потратить. Министр тебя похвалит, в звании повысит.

– Понятно…

– Держи! – Виктор бросил на стол перед оперативником авторучку.

– Такие же ручки в киоске на проспекте продают, – оценил подарок Семин.

– Какой же ты черствый человек! Хорошенькая девушка – ангельское создание, чистое, невинное дитя, от всей души подарила необходимый в быту предмет, а ты от него рожу воротишь. Ну и что, что она эти авторучки в киоске купила? Не из Вьетнама же ей подарки везти.

В дверь заглянул Бериев.

– Ушла иностранка? Доставай бутылку, продолжим.

…Через два часа яростных споров очная ставка выдохлась. Стороны исчерпали аргументы и контраргументы и стали все чаще переходить на личности. Козодоев напирал на то, что Кайгородова употребляла наркотики, Елена в долгу не оставалась:

– Я с тобой целовалась? У тебя изо рта, как из помойки, несет. Кто с тобой целоваться будет?

– Сама на нарах ночь проведи, я посмотрю, чем от тебя пахнуть будет.

– Хватит! – хлопнула ладонью по столу Ахмедова. – У меня последний вопрос: вы настаиваете на своих показаниях?

– Настаиваю! – хором ответили потерпевшая и подозреваемый.

Еще бы не настаивать! Им было что терять: Козодоеву светил немалый срок, а Кайгородова билась за свое дальнейшее благополучие, за полгода сытой беззаботной жизни.

– Подписывайте протокол! – велела следователь.

– Не помешаю? – В кабинет вошел эксперт-криминалист. – Валя, я исследовал отпечаток пальца на пудренице. Его оставила потерпевшая.

Сергей Козодоев краем глаза заметил, как адвокат Дробышев поскучнел и разом потерял интерес к очной ставке, к ответам потерпевшей, к заявленным ходатайствам.

«Как причудливо тусуется колода!» – припомнил Сергей слова булгаковского Воланда. – «Убийство мамашиного любовника сошло мне с рук, а за преступление, которого я не совершал…»

– Козодоев, – прервала его размышления следователь, – вы слышали, что сказал эксперт? На пудренице обнаружены отпечатки пальцев Кайгородовой. Мой вам совет: прекратите запираться и расскажите, как все было. Суд учтет ваше чистосердечное признание.

– Я не грабил Кайгородову! – с вызовом ответил Сергей. – Я не знаю как…

– Довольно! – оборвала его следователь. – Я уже наслушалась вашего вранья. Пистолет – вьетнамка подкинула, пудреницу – наверное, мы с собой привезли. Остается нерешенным один вопрос: откуда на ней взялся отпечаток пальца потерпевшей?

– Когда на санкцию? – спросил адвокат.

– Завтра в одиннадцать буду ждать вас в городской прокуратуре.

Сергей посмотрел на Кайгородову. В ее глазах он прочитал: «Ну как, выкусил?»

«Если до встречи с прокурором я не придумаю внятных объяснений, каким образом у меня в квартире оказалась пудреница с отпечатками пальцев Кайгородовой, мне – конец! – решил Сергей. – На суде лет на восемь раскручусь, не меньше».

35

Батальон конвойной службы был структурным подразделением городского УВД. Его сотрудники занимались конвоированием арестованных и осужденных из СИЗО в суд и из ИВС – в СИЗО. В распоряжении батальона были специальные автомобили для перевозки арестованных, наручники, табельное оружие. Конвоировать подозреваемых, которые числились за следствием, руководство батальона отказывалось, ссылаясь на занятость. Как правило, лиц, задержанных в качестве подозреваемых, в ИВС доставляли сотрудники уголовного розыска или шестого отдела, в зависимости от службы, обеспечивающей оперативное сопровождение. Сергей Козодоев числился за уголовным розыском.

24 февраля после утреннего развода начальник уголовного розыска отправил за Козодоевым оперуполномоченных Бериева, Киселева и Семина. Для транспортировки задержанного был выделен автомобиль «Жигули» шестой модели.

Примерно в десять утра оперативники прибыли в ИВС. Козодоев спустился на первый этаж в сопровождении дежурного по изолятору.

– Напнуть? – в шутку предложил дежурный.

Сергей, не задумываясь, повернулся к нему спиной, нагнулся.

Дежурный с размаху пнул его по заду:

– Не возвращайся!

– Вы давно тюремные обычаи соблюдать стали? – возмутился Киселев.

– Уймись! – оборвал его Бериев. – У парня и без того на душе тошно. Сергей, ты готов?

Козодоев протянул руки вперед, Лаврентий защелкнул наручники.

– Во сколько санкция? – спросил дежурный.

– В одиннадцать.

– Если что, то к обеду успеешь, – высчитал время помощник дежурного.

– Я знаешь где твою жратву видал? – окрысился Сергей.

Мужики захохотали:

– Прикинь: прокурор подписку о невыезде изберет, а Серега назад отвезти потребует. «Не выйду на свободу, пока обед в ИВС не съем! Каша – сечка на воде, без масла! Что может быть вкуснее!»