Африканские рабы...

В Каир караваны приходили из трех областей: Феццана, Дарфура и Сеннара. Основными товарами были: слоновая кость, эбеновое (черное) дерево, камедь, золотой песок, страусовые перья и амбра. Доля рабов в этой торговле зависела от того, откуда происходил товар. Наиболее заметную роль рабы играли в товарообороте Дарфура. В конце XVIII в. число невольников, ежегодно отправлявшихся из этой области на север, достигало пяти-шести тысяч человек. Для Дарфура рабы составляли основу внешней торговли. Но из захваченных невольников большая часть оставлялась в самом Дарфуре. Набеги совершались на прилегавшие к нему с юга районы. Для этой цели выдавались настоящие султанские «разрешения на охоту». Число таких разрешений доходило до 60–70 в год. Каждому из получивших разрешение выделялся определенный район с той целью, чтобы «охотники» не встречались друг с другом и между ними не возникали бы стычки.

Владельцы подобных разрешений организовывали крупные экспедиции, забирая себе от трети до половины добычи своих подчиненных и, кроме того, обеспечивая выделение доли султану и влиятельным лицам, помогавшим в получении разрешения. Личная доля султана составляла примерно одну пятую от общего числа захваченных пленников, что можно считать весьма умеренным побором. Однако это объяснялось тем, что султан умел увеличивать выгоду от своей доли добычи. Он получал целые семьи, которые становились своего рода ячейками в сельском хозяйстве, платившими оброк. Точно так же поступали и крупные землевладельцы. Таким путем создавались подлинные центры по воспроизводству новых рабов на месте. Центры располагались на достаточном удалении друг от друга, чтобы изолировать их от всякого контакта между собой. Ежегодно здесь распродавали детей любого возраста, на которых мог быть спрос, обеспечивавший выгоду. Покупатели увозили детей, чтобы использовать их как рабов. Такой вид работорговли также стал дополнительным источником доходов для султана, получавшего налог с каждого вьюка и невольника, вывозимых за границу^{243}.

Другим местом, откуда поступали рабы, был Сеннар, о котором мы уже говорили, достигший своего апогея в первую половину XVIII в. Его местоположение на Голубом Ниле благоприятствовало обменам с Эфиопией, откуда издавна вывозились рабы, но Сеннар самым жестоким образом захватывал их из других районов. Правитель Сеннара получал половину добычи, т. е. намного больше, чем правитель Дарфура, но в отличие от него ограничивал свои требования только этим. Основной поток рабов направлялся отсюда в Аравию через порт Суакин, где рабы были основным «грузом».

Другое направление экспорта невольников из Сеннара — Египет. Оба потока претерпевали разнообразные изменения как в экономическом, так и в политическом отношении по мере упадка Сеннара в конце XVIII в. По сообщениям того времени, походы за рабами иногда вели к захвату всего нескольких сот невольников. В предыдущие десятилетия, когда работорговля была активней, невольников захватывалось намного больше. В начале XIX в. их число вновь достигло полутора тысяч в год, а экспорт рабов в Аравию именно в это время составлял ежегодно две с половиной тысячи невольников^{244}.

Главными путями, соединявшими Восточный Судан с Египтом, были следующие: от Дарфура через оазис Селимех, а затем прямо к Асьюту на Ниле (одно ответвление этого пути проходило через Донголу); от Сеннара через Бербер в Эснех в Верхнем Египте, а затем по долине Нила. Пошлины взимались в разных местах. Главная уплачивалась в таможне Асьюта, где пересекались оба указанных основных пути. При этом пошлину платили за каждого невольника и за каждого навьюченного верблюда. Чтобы расплатиться, караванщики, не имевшие звонкой монеты, вынуждены были продавать часть своих невольников. Это повторялось и перед въездом в Каир, где опять взималась пошлина.

Значение Асьюта возрастало помимо указанной причины еще и потому, что этот город был одним из центров кастрации рабов. Во многих местах в его окрестностях существовали специальные дома, где делалась эта операция. Работорговцы привозили туда мальчиков в возрасте 8—12 лет и затем выживших после операции забирали. В год проводилось примерно 150 таких операций. Евнухи предназначались главным образом для гаремов в Аравии и Турции. Чрезвычайные обстоятельства могли привести к увеличению числа кастрируемых, как это произошло, например, в 1812 г., когда египетский паша Мухаммед Али, о котором мы еще будем говорить, приказал сразу же «произвести» дзести евнухов для отправки в подарок османскому султану^{245}

. Другой центр по «производству» евнухов находился в Акмине, вблизи Луксора. Здесь, помимо обычной коммерческой деятельности, существовала давно установленная обязанность местного правителя регулярно отправлять евнухов султану в Константинополь^{246}.