Африканские рабы...

Подтверждение этому мы встречаем в источниках как начала^{234}, так и середины XIX в., когда на долю работорговли приходилось до двух третей всей стоимости поступавших из Судана товаров. Поэтому без торговли рабами Судан вообще не мог бы иметь коммерческие связи^{235}, что и подтверждается сохранением этого вида торговли даже в XX в. А после того, как в начале первой мировой войны итальянцам пришлось эвакуироваться из Феццана, который они недолго оккупировали, работорговля здесь сразу же восстановилась и стала «довольно активно и прибыльно» процветать вплоть до полного восстановления в стране власти колонизаторов в 1929 г.^{236}

.

Сокращение поступления рабов в Триполи, как отмечалось, может объясняться уменьшением работорговли в Феццане в конце XIX в., но она не ограничивалась выходом только в Триполи. Рабов, пусть и в небольшом числе, придерживали в самом Феццане, а других переправляли отсюда в Киренаику, откуда их везли дальше — в Египет, Сирию или морем в Турцию. С учетом продажи рабов на каждой остановке долгого пути этот работорговый поток представляется равным тому, который направлялся в другую сторону — к столице регентства. После того, как поток в Триполи прекратился, другой оставался почти неизменным. В Киренаику, кроме того, поступали партии невольников с юга; это началось еще в XVIII в. и позже приобрело большой размах.

Королевство Вадаи в Центральном Судане, ранее находившееся в подчинении Дарфура, сумело освободиться от этой зависимости и, утвердившись политически, стало укреплять свою торговлю. В то время Вадаи связывала со Средиземноморьем только дорога через Феццан, но трудность пересечения гор Тибести, а часто и враждебность населения на этом пути делали последний очень тяжелым. По-видимому, торговля рабами по этому маршруту всегда была незначительной, и поэтому султан Сабун (1805–1815) стал искать другие дороги и остановился на более короткой, проходившей через оазис Куфра и заканчивавшейся в Киренаике. С ней у Вадаи с этого времени установились постоянные отношения.

Они получили еще большее развитие в правление Али (1858–1874) в значительной степени благодаря его присоединению к братству сенуситов, центром которого был Джарабуб, юго-восточнее Бенгази. Али проводил политику завоевателя. Из Багирми[36]

— западного соседа Вадаи — он уводил население целых деревень, заставляя крестьян и ремесленников работать на землях своей страны. Помимо этого, он постоянно совершал набеги на язычников, живших южнее^{237}. Накопленные Али богатства позволили ему не только расширить внешние связи, но и посылать главе братства ценные подарки, среди которых важное место занимали рабы. Невольники распределялись между «завиями» (монастырями) сенуситов, где использовались на разных работах — домашних, сельскохозяйственных, ирригационных, а когда число рабов превышало потребность в них для этих работ, то лишние невольники шли на продажу^{238}.

Киренаика явно стремилась занять особое место в работорговле на всем Средиземноморском побережье Африки. Европейское присутствие с обеих сторон Киренаики — в Триполи и Египте — все более и более затрудняло маскировку партий невольников. В отличие от этого в Бенгази европейцев было мало — всего несколько консулов, живших очень изолированно, и никого во внутренней части страны, где и осуществлялась фактическая власть сенуситов, крайне враждебных ко всякому появлению здесь иностранцев. Поэтому известны только отрывочные сведения, позволяющие все же представить в общих чертах беспрепятственно продолжавшуюся в 1880-х годах работорговлю в Киренаике. Однако этих фактов недостаточно для более углубленного анализа. Торговля рабами прекратилась здесь в начале XX в. после захвата французами Багирми и Вадаи, что ликвидировало источники поступления невольников. Тем не менее в таких промежуточных районах, как оазис Куфра, работорговля продолжалась еще в 1920-х годах. Одной из уловок, применявшихся в этих краях, было заключение брачного контракта в Судане, а затем по возвращении оттуда — развод и продажа жены^{239}

.

Египет и Восточный Судан

Сохранение работорговли до недавнего времени происходило и в других областях Африки, и при этом даже в больших масштабах. Рассмотрим в этом плане прежде всего обширный регион, включающий бассейн Нила в Египте и Восточном Судане.

В Каир, как и в предыдущие века, продолжали привозить черных рабов. Их число надежные источники оценивают в две-три тысячи невольников в год в начале XVIII в.^{240} и в три-четыре тысячи в конце его^{241}, что свидетельствует о росте торговли невольниками. Однако уточнить, как все обстояло в течение всего столетия, невозможно, поскольку информации по этому вопросу для данного периода истории Египта у нас мало^{242}. Можно лишь предполагать, что приведенные цифры не отражают весь объем притока рабов, которые не только поступали в столицу, но и оседали на всем пути доставки невольников.