Ага, влюбился!

С тех пор повелось считать, что воспоминания приносят мне боль и вообще произошло тогда нечто страшное, о чём говорить запрещено. Я не развеивала этот миф, потому что с ним было удобно и он мне не мешал.

Наверно, из-за этого мифа я могла рассчитывать на то, что на встрече никто не станет досаждать мне Женькой. И сам он с возрастом должен был поумнеть и переосмыслить всё, что тогда произошло, осознать свою неоспоримую вину и прекратить напоминать о себе и доставать меня.

И всё же, стоит ступить на порог школы, как оказываешься словно в прошлом. В том самом школьном времени, и не важно, сколько прошло лет, и тем более не важно, что всё немного изменилось, теперь был иной ремонт и по коридорам носились незнакомые дети. Всё равно эти стены хранили ту атмосферу, которая окутывала и обескураживала, стоило войти в родное здание школы. Всё-таки это здорово – отучиться все годы в одном здании, как я, как Оля и как Женька с Ванькой…

Я помедлила на пороге и вошла, только когда пришли ещё ученики. Из классов, которых я не знала, старше меня. Вот им, наверно, интересно! Особенно если у них не было в классе никого, как Карпов, и они могли прийти к любимым учителям, которые были бы им рады…

После выпускного я впервые пришла сюда, и мне было ещё невдомёк, что учителя уже не помнят мелочи и обиды, для них мы – страницы прошлого, и потому каждый по-своему дорог, независимо от приязни или неприязни в школьные годы.

Встреча выпускников проходила довольно убого – все просто шатались по кабинетам, навещая любимых учителей, при этом в основном наш класс базировался в кабинете Веры Васильевны – нашей классной руководительницы, у которой за всё время работы мы были единственным классом, который она вела. Мы были её первым опытом. Неудачным, видимо…

Вера Васильевна дружила с Селёдкой – учительницей начальных классов, с которой у нас не заладилось ещё больше, чем с Женей. И наверно, с этой дружбы и пошла предвзятость ко мне Веры Васильевны. Лично мне видеть её не хотелось особенно сильно. Больше, чем других… Но наш класс собирался в её кабинете, а Северова, как обычно, опаздывала.

Я же, наоборот, пришла раньше всех, так уж вышло, и потому волей-неволей пришлось зайти в родной кабинет, где Веру Васильевну окружили незнакомые мне выпускники каких-то других лет, у которых она классной не была, но предмет свой вела.

Я надеялась остаться незамеченной, но не вышло. Учительский слух чутко реагировал на каждого вновь пришедшего.

– О, Вероника! – обрадовалась Вера Васильевна, выглядывая из толпы ребят, которые тут же расступились, открывая ей обзор на меня. – Ну как ты? Проходи, не стесняйся!

Пришлось и правда подойти. Исключительно, чтобы не создалось впечатление, что я осталась той стеснительной девочкой, какой была раньше.

– Здравствуйте! – поздоровалась я, оглядывая класс. Потому что чем больше смотрела я на ничуть не изменившуюся учительницу, тем больше робела. – Ремонт у вас. Красиво, – дежурно прокомментировала перемены в классе.

– Знаю, поступила, куда и хотела, учишься хорошо…

Я кивнула, улыбаясь и ожидая, когда придёт кто- то спасительный, что перетянет внимание Веры Васильевны на себя. Хоть даже Женька! Даже ему буду рада!

– А на личном фронте как? – спросила учительница, и я еле удержалась, чтобы не закатить глаза.

Это самый странный вопрос из всех. Странный, но типичный. Нельзя просто взять и не спросить: «Как на личном фронте?» –у человека, которого давно не видел.

Что отвечать? Встречаюсь периодически с кем-нибудь, но все быстро начинают бесить. Вроде бы некрасиво звучит…

Я пожала плечами:

– Нормально. Замуж не собираюсь пока, – ответила довольно сухо.

– Помню, как ты не ладила с Женей Карповым… – Она сказала об этом как-то мечтательно и ностальгически, не понимая, что лично я до сих пор дуюсь на неё за несправедливость, которой она одаривала меня каждый раз, когда мы с Женей ругались. – Эх… Как вспомню: какая пара вы красивая была!

А эту фразу она произнесла так, словно вспоминала свою первую любовь, а не двух вечно подкалывающих друг друга школьников. Я не сдержалась и поморщилась. Потому что более некрасивой пары было просто не найти – мы не могли находиться рядом, не ругаясь. Разве это может казаться красивым, даже если внешне мы с Женькой оба ничего, симпатичные?

– Мы не были парой, – напомнила я сухо, поглядев на собравшихся людей, которые посмотрели на меня с нескрываемым интересом, ожидая какой-то занятной истории.

– Ну, так-то, конечно, да… – опомнилась Вера Васильевна, улыбаясь по-прежнему мечтательно, и я отчаялась стереть эту улыбку с её лица. – Но что-то между вами всегда происходило! А как романтично вы тогда, в первом классе…

Она припомнила ту самую историю, которую я не любила ни с кем делить. И использовала по отношению к ней слово «романтично», которое к той истории было точно не пришей кобыле хвост.