Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи

Это происшествие заставило нас отказаться от мысли добраться до дна другого колодца, расположенного поблизости. Сорок лет спустя Служба древностей, которую не останавливали подобные препятствия, благополучно извлекла оттуда дюжину великолепных композиций из слоновой кости, причём в приличной сохранности. Среди этих находок есть часть слоновьего бивня, узкий конец которой выточен в виде женской фигуры. Женщина поддерживает руками грудь, а повязки на её плечах и ленты в волосах покрыты тонким слоем золота. Там же были найдены две чаши с изображением львов, фрагмент ажурной панели и другие, более мелкие предметы. Самой примечательной находкой стал неглубокий прямоугольный поднос не менее тридцати сантиметров в длину с круглым углублением в центре. По краям поднос украшали цветы лотоса, прикреплённые с помощью соединительного шипа, и более мелкие элементы в виде бараньих голов. Другой важной находкой была объёмная голова евнуха, самая крупная из всех наших голов из слоновой кости, чуть меньше Моны Лизы по размеру. Скульптура сохранила следы краски, а также до нас дошли отдельные фрагменты туловища, состоявшего, по всей видимости, из соединённых вместе сплошных кусков слоновой кости. Сохранились обе ступни, два крупных фрагмента плеча и груди, покрытых прямоугольным орнаментом, изображающим ткань, и другие куски, вероятно, относившиеся к левой половине нижней части тела, также покрытые орнаментом. Высота всей фигуры составила бы около пятидесяти сантиметров.

Но главные сокровища ожидали нас на дне красивого колодца, выложенного кирпичом. Колодец имел более трёхсот рядов кирпича в глубину, а в середине изгибался спиралью. Многие кирпичи были отмечены именем Ашшурнасирпала. Американский нефтяник, к которому я обратился за консультацией, сказал, что каждый подобный колодец стоил кому-то жизни. Наш оказался милосердным. Мы спускались всё глубже и на глубине около семидесяти или восьмидесяти футов, в толще ила под водой, нашли несметные сокровища. Ближе ко дну нам приходилось копать уже день и ночь из-за того, что в колодец просачивалась вода. И всё же, вооружившись керосиновыми лампами, мы смогли закончить эту работу, растянувшуюся на два сезона. Как всегда, я расскажу только о нескольких самых важных находках. Все они были описаны и проиллюстрированы в книге «Нимруд и его руины».

Самой удивительной находкой стала пара хризоэлефантинных панелей, изображавших жестокую сцену — негра, бьющегося в смертельной агонии, практически в экстазе смерти, и львицу, перегрызающую ему горло в зарослях папируса и цветов лотоса. Цветы, расположенные рядами, склонялись поочерёдно то вправо, то влево под порывами ветра. Миниатюрные вогнутые элементы цветов заполняли вставки из лазурита и сердолика. Черты лица негра были тщательно исполнены, а крутые завитки его волос изящно вырезаны из слоновой кости и покрыты золотом. Две эти миниатюры, сделанные для того, чтобы украсить спереди и сзади трон Саргона, были настоящим чудом среди резных поделок. Специалисты предполагают, что их создали финикийские мастера, которых в таком случае, скорее всего, специально привезли из Тира или Сидона для выполнения этих работ в Калахе. То, что мы нашли целую пару панелей, можно считать настоящим чудом. Таким образом, мы получили возможность забрать один экземпляр в Англию, где его с течением времени смогут увидеть миллионы. Большой цветной плакат с изображением этой композиции красуется в лондонском метро и привлекает в Британский музей как англичан, так и иностранных посетителей. Экспонат получил мировую известность.

Прекрасно помню, как однажды в воскресенье, в мае 1952 года, я встречал нашего высокого гостя в лондонском аэропорту. Я сразу доставил его в научно-исследовательские лаборатории Британского музея, где доктор Г. Дж. Плэндерлейт сразу взял дело в свои опытные руки и отправил композицию на рентген, который выявил внутреннюю трещину поперёк спины человека. Это позволило нам без промедления принять меры для сохранения экспоната. Другой, почти безупречный экземпляр стал одним из самых ценных объектов в Багдадском музее. Мудрые законы, существовавшие в те времена в Ираке, позволили разделить две драгоценные находки и отправить их за много километров друг от друга, каждую в свою столицу. В наше опасное время это лучшая страховка от потери и уничтожения обоих экземпляров сразу и лучший способ показать эти уникальные экспонаты и востоку, и западу.