Агент презедента

Ланни сказал: "Герр Канненберг принес свой аккордеон и пел для фюрера". Он представил им образец: "Тиролец весел, доволен и счастлив!". Они собрались вокруг и присоединились, и это был приятный способ провести вечер, в противном случае у Ланни мог бы произойти нервный срыв. "Там был король в Туле", "Когда весна приходит и смотрит с горы", "Ах, как это возможно для меня оставить тебя?" И так дальше и дальше. Ланни пел эти старые песни раньше, когда он гостил у Мейснеров мальчиком. И если он не помнил аккомпанемента, то мог сыграть что-то другое. Когда его репертуар был исчерпан, они предложили свой, и после того, как он услышал первый стих, он мог играть остальное. Независимо от того, сколько стихов может быть, ни один немец никогда их не знает всё до конца. И американцы знают только первые две или три строчки своего национального гимна, а затем поют: "Ла-ла-ла-ла-ла".

Наступила пауза, и Ланни сказал: "Я буду играть вам то, что эти старые стены слышали раньше". Он заиграл мелодию, которую играл при своем первом посещении: "Ah, ça ira, ça ira, ira, ça ira-les aristocrats à la lanterne!"

Только Рёрих знает, что это такое, а Ланни смотрел на него и улыбался. Но его душа мужа кричала: "Труди! Труди! Это для тебя! Я иду!" Была ли она там, и могла ли она слышать? Он спросил своё подсознание, но ответа не получил. Вместо этого, он играл, а остальная часть компании подпевала: "Mein Heimatland, du schönes, du he-errliches Land."

У немцев есть стихотворение о том, что, когда слышишь пение, то можешь спать спокойно, ибо у злых людей не бывает песен. Нацисты использовали это стихотворение, как еще один камуфляж, но для Ланни сегодняшний вечер прошёл хорошо.

VI

Компания разошлась вскоре после одиннадцати. Беженец удалился в свою комнату. Это было худшее время, которое ему пришлось провести, потому что он был один и не мог уснуть. Он сидел в кресле и пытался читать. Затем он встал и прошелся по комнате взад и вперед, как тигр в клетке. У него было несколько недель, чтобы обдумать каждую возможную вещь, которая могла бы пойти не так. Но сейчас ему пришлось думать ещё. Граф не приехал домой. Возможно, он проводил ночь со своей дамой, но, с другой стороны, он может приехать очень поздно, или очень рано утром. И что Ланни скажет, когда хозяин застанет его открывающим пару французских окон в библиотеке? — "Я очень волнуюсь, Ihre Hochgeboren

. Не могу спать. Плохие новости. Я хочу выйти на улицу". Это звучало убедительно. Ланни не волнует, если о нём подумают, что он трус. А что бы он сказал, если бы граф поймал его при загоне собак? — "Они лаяли, Ihre Hochgeboren. И не давали мне спать". Не так хорошо, как хотелось бы!

Так много, очень много вещей может пойти не так! Они выбрали безлунную ночь, и это нельзя изменить. Но был ветер, и открытые двери или окна могут вызвать сквозняк и хлопанье других дверей. А если пойдёт дождь, что можно ожидать в этой части Франции в ноябре. И если земля будет влажной, то он оставит следы в доме, как и его товарищи конспираторы. При нервном напряжении, вспомнят ли они, что надо вытереть свои ботинки? А потом, ещё без ответа остаётся вопрос о ночном стороже! Кто он, старый слуга или молодой эсэсовец?

Решительно Ланни поднял книгу лейпцигского профессора и заставил себя прочитать абзац. Потом он осознал, что не понял, что прочитал, он вернулся и прочитал абзац еще раз. Этот учёный после десятилетних исследований убедился, что паранормальные явления существуют. "Все разумы представляют собой Один в конечном итоге", — такой вывод он сделал. Но на данный момент это ставило перед Ланни вопрос: "Почему Труди не послала мне мысленное сообщение?" Затем он задался вопросом: "Разве она получила мои мыленные сообщения к ней?"

Потом его мысли перешли к музыкальному сигналу, к его песне Блонделя. Если бы она услышала её сегодня, то она, наверное, слышала её и в прошлый раз, и, что она могла подумать об этом? Долгий перерыв между сигналами, и она могла придти в отчаяние. Возможно, она решила, что это просто совпадение. В конце концов, много людей во Франции знают мотив Ça ira. Он был в книгах, и, возможно, кто-то из немцев проявил любопытство, или, возможно, решили написать нацистские слова на этот мотив!

Ланни пытался проследить за мыслями Труди, используя психологию там, где потерпела неудачу телепатия. Он обещал ей, что он не будет искать ее. Но, возможно, она поймет, что это обещание он исполнить не мог. Будет ли это беспокоить ее? Или они уже сломили ее дух до такой степени, что ей уже хочется, чтобы её спасли? А может быть, у неё уже не осталось сил, чтобы хотеть что-нибудь, чтобы узнать что-нибудь. Они могли превратить её в овощ.