Агент презедента

Ланни сопроводили в личный кабинет Nummer Zwei. Он вошел туда с вытянутой рукой, крича: "Heil, Herr Feldmarschall!" а потом: "Darf ich seine Eminenz noch Hermann nennen?" В ответ великий человек положил ему руку на плечо и подвёл его к столу для совещаний, где лежал жезл, украшенный драгоценностями. Он дал американцу возможность почувствовать его в своей руке. А Ланни взмахнул им, указывая им перед собою, скомандовал: "Vorwärts, Kameraden! In die Zukunft!" —

в будущее. Он знал, где лежит нацистское будущее, и, глядя на Der Dicke, добавил с усмешкой: "Nach Wien!"

Они всегда наслаждались обществом друг друга, потому что Герман обладал чувством юмора, а Ланни беззаботной непринуждённостью, которая считалась американским атрибутом. Пока он ел печеного лосося, а затем грудь цыпленка под винным соусом, он рассказал о своих приключениях в Австрии и в Бергхофе. Было достаточно легко сделать посмешищем Шушнига и Штаремберга. А когда Ланни подошел к рассказу, как фюрер бранил последнего, и как все в доме стояли весь день, прижав уши к щелям дверей, Der Dicke хохотал до колик. Ланни осмелился даже подражать голосу в тональности forte fortissimo

фюрера, что не посмел бы ни один немец, но что было чистым удовольствием от земли неограниченных возможностей.

Конечно, позже они говорили серьезно. Новый фельдмаршал хотел знать все о том, что чувствовали Англия и Франция относительно австрийской ситуации. Под "Англией", конечно, имелась в виду группа в замке Уикторп, а под "Францией" мальчишник барона Шнейдера. Ланни рассказал об обоих в деталях, тем самым значительно повысив свой социальный статус. Настолько, что, прежде чем они расстались, Der Dicke отечески сказал: "Hör mal, Lanny! Это абсурд для такого человека, как вы, тратить свое время, продавая картины. Почему вам не дать мне возможность платить вам реальные деньги и делать реальную работу для меня?"

"Na, na, Hermann!" — ответил молодой человек в сыновнем духе. — "У нас такая приятная встреча, а вы хотите всё испортить! Разве вы не знаете, что будете чувствовать себя по-другому по отношению ко мне, если вы меня наймёте? Тогда вы начали бы требовать от меня что-то, думая, что я ленив и бездельник. Но когда я прихожу к вам, как сейчас, и наслаждаюсь вашей компании, у вас есть друг, а не просто еще один агент. Вы узнаете гораздо больше от меня, потому что я посещаю других людей, в том же духе, и говорю им, все о вас".

"Ничего плохого, я надеюсь," — сказал толстяк с притворным беспокойством.

"Что плохого я знаю?" — усмехнулся Ланни. — "Вы получаете удовольствие от моих шуток, у вас есть прекрасная жена, которая собирается представить Германии наследника, а вы являетесь владельцем Hermann Göring Stahlwerke!"

КНИГА ШЕСТАЯ

Пылкий конь[78]

Глава двадцать третья

Les beaux yeux de ma cassette![79]

I

Если бы Ланни был газетным репортёром или туристом, жаждущим впечатлений, он снова направился бы в Вену, потому что было очевидно, что в ближайшее время там появится "главная новость". Шушниг в своих отчаянных метаниях пришёл к идее плебисцита. Народу его страны будет предложено высказаться, хочет ли он или нет аншлюс с гитлеровской Германией. Ничего более быстрого не могло придти в голову. Ади знал, что народ Австрии проголосовал бы три к одному против него, поэтому он принял это предложение в штыки. Шушниг ожидал этого и потому назначил голосование через четыре дня после его объявления. Берлинские газеты разразились рассказами о коммунистах, захвативших Вену, о черни, атакующей немцев на улицах, и о Чехословакии, отправляющей артиллерию для поддержки Красного восстания.

Ланни знал, что это означало немедленное действие, но это была не его работа, чтобы засвидетельствовать это. Опытные газетчики полетят туда, и история о том, что случилось, будет на подносе с завтраком у ФДР каждое утро. Работой Ланни было знать, что будет дальше. И он думал, что знает. Он был захвачен желанием еще раз сообщить в Вашингтон и попытаться убедить своего номера один принять шаги остановить новую мировую войну, прежде чем она распространится дальше. Пока было еще не слишком поздно. Если Америка укажет путь и соберёт Англию и Францию вместе, малые государства присоединятся, не говоря уже о Советском Союзе. Диктаторы могут быть остановлены, и кто может знать, сколько миллионов жизней могут быть спасены?

Ланни должен был получить от Фуртвэнглера картину. И пока он ждал этого, раздался телефонный звонок, и мужской голос сказал: "Герр Бэдд, вы получили телеграмму от герра Хоста из Нью-Йорка?" Когда Ланни ответил, что получил, голос спросил: "Не будете вы бы так добры, встретиться со мной в этот вечер? Я буду в холле отеля Иден в восемь". Ланни, опытный конспиратор, ответил: "Я буду там".