Агент презедента

Он оставил Золтана в Берлине, пообещав связаться с ним, как только покинет Берхтесгаден. Они говорили о картинах в Мюнхене, на которые они могли бы найти покупателей. Они будут помогать друг другу и поделят комиссионные. Теперь Ланни позвонил, говоря: "Я могу быть в Мюнхене сегодня вечером". Собеседник ответил: "Я сяду на ночной поезд".

Секретный агент, упаковал свои вещи, расплатился и отбыл. Не желая привлекать к себе внимание, он поехал вниз по Рейну по французской стороне и переехал в Германию первым паромом. До Мюнхена было чуть больше трёх сотен километров, день приятной езды со свободным временем для неторопливого обеда и остановками для осмотра Шварцвальда и восхищения заснеженными Альпами с их подножиями. В промежутке между этими удовольствиями путешественник размышлял в состоянии мира, изредка включая радио, чтобы услышать "последние известия" о надвигающемся кризисе в Европе.

Бывший банковский клерк Генлейн решил урегулировать этот кризис прямыми действиями. Его последователи ограбили еврейские магазины, а правительство Чехии объявило военное положение. Тогда в среду утром Генлейн выдвинул ультиматум, требуя вывода чешских войск и полиции из Судетской области. Когда правительство не обратило внимания на это заявление, его штурмовики попытались захватить казармы и общественные здания, используя ручные гранаты, пулеметы и даже танки, которые они получили из Фатерланда. Бой продолжался весь тот день, и сто или двести человек было убито с каждой стороны. Но чешское правительство устояло. К ужину, когда Ланни достиг Мюнхена, даже нацистскому радио пришлось признать, что путч потерпел неудачу. Генлейновцы отовсюду бежали в Германию, где нацисты приветствовали их как героев и мучеников, и осуждали чехов как террористов и убийц.

У Ланни не было никаких сомнений о происшедших событиях. Он был уверен, что Генлейн и его заместитель, хорошо выдранный доктор Франк, не устраивали собственной революции, и не для себя Юппхен Геббельс приветствовал этих мучеников. Ади готовился действовать. Или, во всяком случае, он рассказал всему миру, что собирается действовать. Он не мог позволить, чтобы его блеф назвали так во второй раз, как это было в мае. Он объяснил этот эпизод в своей речи в Нюрнберге, говоря, что он позволил этому случиться, потому что не был готов. Но теперь он был готов, и мир был уведомлен. Как долго он будет ждать? Ланни догадался, что он не будет ждать больше, чем день или два, а возможно, не больше часа или двух.

Путешественник устроился в отеле Регина Паласт и заказал легкий ужин с вечерней газетой за компанию. Когда он вошел в свою комнату, то включил новую штуковину, которая появилась на рынке, портативную рацию, которую не нужно подключать к розетке или к электрической сети автомобиля. Там он услышал официальное заявление Министерства иностранных дел Великобритании, выданное мюнхенским радио на английском и немецком языках. Премьер-министр Чемберлен направил через своего посла в Берлине сообщение о том, что он готов вылететь немедленно в Германию, чтобы проконсультироваться с фюрером в попытке найти мирное решение существующего кризиса. Он попросил фюрера назвать место для встречи, и фюрер ответил, что принимает это предложение. "Соответственно, премьер-министр вылетает в Германию завтра самолётом".

III

Без сомнения, что в городе Мюнхен не было человека, для которого эта новость означала что-то большее, или кто мог лучше объяснить её. Президентский агент мог мысленно перенестись в Замок Уикторп и выслушать планы Седди и Джеральда о вторжении. По всей вероятности, один из них и предложил его. Они находились в состоянии растерянности, почти отчаяния. Им было трудно представить себе такого человека, как Адольф Гитлер, правящего в европейской стране. Они не знали, как можно иметь дело с ним, и даже не могли надеяться, что американский искусствовед мог бы успокоить его и умерить его гнев. Сэр Невилл Хендерсон, их посол, был бессилен сделать это. Лорд Рансимен из Доксфорда униженно потерпел неудачу. Маркиз Лондондерри, маркиз Лотиан, граф Перт, сэр Александр Кадоган, виконт Галифакс, целый ряд благороднейших и внушающих доверие английских джентльменов бывал в Берлине и Берхтесгадене в течение года, без каких-либо видимых результатов. А теперь обыкновенный мистер Чемберлен, простолюдин, производитель стрелкового оружия в Бирмингеме, собирался сделать последнюю попытку.

Ланни встречался с этим государственным деятелем только случайно, но внимательно наблюдал за его участием в государственных и общественных делах. Он был высок и худ, с тонким землистым лицом, выдающимся носом и длинной шеей с адамовым яблоком, бросающимся в глаза. Он одевался в черное и носил старомодный стоячий воротничок бабочкой. Его можно было принять за гробовщика. Так как он жил в стране, где часто идет дождь, он никогда не выходил без характерного плотно свернутого черного зонта. Карикатуристы в поисках чудачеств немедленно это отметили, и в скором времени мир принял черный зонт как символ политической точки зрения.