Агент президента

Он обнимал ее в любви. Он не заставлял её приходить к нему, но радовался, когда она приходила или принимала его и отвечала на его объятия. Он позволил себе расчувствоваться, а мыслям погрузиться в воспоминания о согласии, в котором они жили в течение нескольких лет. Прекрасна ночь, о, ночь любви![44] И в таком полу-трансе его сознание ожидало, пытаясь обмануть себя, сообщения от любимой. Той, кто может быть похоронена непосредственно под ним в тяжелой каменной темнице. Беда всех таких экспериментов, как узнать такое сообщение, если вы его получили? Как ты различать вещи, пришедшие извне, и вещи, которые уже находятся внутри? У Ланни были тысячи представлений относительно Труди в этом подземелье. Но у него было и много других, что она была в другом месте, в том числе под дерном Франции или Германии. Как ему знать, какое представление было настоящей "интуицией" и какие были самообманом. Даже если бы он увидел ее, или услышал бы ее голос, как он узнал бы, что это не было галлюцинацией, результатом его перенапрягшейся фантазии? Текумсе назвал его "умником", и он предложил ему стать маленьким ребенком. Но как ему выполнить это пожелание? О Время, Время, обрати полет свой вспять![45]

V

Ужин выглядел более формальным, его подали в большой обшитой панелями столовой. Присутствовали одни и те же люди, но теперь их обслуживали двое слуг, было несколько перемен блюд. Нацисты не было аскетами и чувствовали себя прекрасно, в чем можно было убедиться, глядя на них. Из ближайшей деревни были доставлены сегодняшние газеты. И все имели возможность их увидеть. Все они знали французский язык, в противном случае, их сюда бы не назначили. Ланни узнал, что его усилия в Париже не увенчались успехом. Все трое де Брюинов находились в тюрьме, а также несколько других лидеров, чьи имена он слышал и озвучивал. Все газеты резко отстаивали свои точки зрения.

Так за обедом было много разговоров об этом, и все высказали свое мнение, в основном о том, что французы были плохими организаторами и худшими хранителями секретов. "В условиях демократии этого не сделаешь" — заявил Фидлер. Хорошо осведомленный секретарь фон Рат поддержал его: "Вот почему они обречены". Все пришли к тому, что шансы на примирение между Германией и Францией были значительно сокращены. Они не сказали бы в присутствии американца, что это означает войну, но таковы были последствия их разговора.

После еды они отправились в музыкальную комнату. Рёрих сообщил им, что Ланни был музыкантом, и, конечно, его таланты были в их распоряжении. "Что вам сыграть?" — спросил он, и лейтенант, кто узнал его первым и считал его своим протеже, заметил: "Ведь вы говорили, что играли для фюрера". А Эдуард фон Рат, высший по рангу, предложил: "Сыграйте нам то, что вы играли для него".

Ланни уселся за превосходное палисандровое пианино и начал играть первое движение Лунной сонаты. Это композиция выражала печаль. И здесь было пять немецких мужчин, наевшихся хорошей едой и напившихся вином, готовых погрузиться в утонченную меланхолию. Они были далеко от Родины, и от женщин, которых они любили. Они не знали, когда вернутся, и для них вся медленная музыка означала Liebestraum

. Бетховен родился в Германии, но тот факт, что он предпочёл провести большую часть своей жизни в Вене, был упущен из виду. То, что он был демократом и бунтарём против власти, эти нацисты просто не знали. Их учили, что он был одним, кто прославил Herrenvolk, и доказательством их превосходства над всеми остальными. Наслаждаться им было почетно, а для иностранца, кто его играл, было актом почтения.

Когда это движение подошло к концу, его попросили сыграть что-нибудь другое. Пальцы Ланни начали летать, и полился поток прекрасных нот, красиво сотканный узор звуков, нежные роптания в басах и птичьи песни в сопрано — Шёпот леса из Зигфрида. Фюрер ставил Вагнера выше всех других композиторов, а нацисты следовали его примеру и почитали барабаны и трубы, тромбоны, бас-тубы и все такое. Вотан Громовержец был их богом, Фрейя была их сексуальной мечтой, и хитрый Локи был руководителем их отдела пропаганды. Зигфрид стал воплощением Германии, а когда в его спину загнали копье, каждый немец думал о 1918 годе. Нацисты изменили легенду, в результате чего юный герой возвращается к жизни и уж на этот раз он будет должным образом вооружен и охраняем.