Агент президента

Полковник Линдберг был по душе Робби Бэдду и человеком, которого тот выбрал бы себе в сыновья. Все их идеи практически совпадали. Им были интересны механические устройства, а то, что они назвали "сентиментальностью" всех сортов, было им безразлично. Они приняли нацистов по их собственной оценке, как "консерваторов", которые должны подавить коммунизм. Несмотря на то, что один перелетел Атлантику, а другой считал, что самолеты должны летать каждый день, оба принадлежали к группе, которую начинали называть "изоляционистами". Они желали видеть свою страну, укрепившуюся в пределах своих собственных границ и вооружившуюся до такой степени, что ни одна страна или их объединение никогда не осмелятся напасть на неё.

Теперь эти двое сидели в апартаментах Бэдда и обсуждали то, что они увидели и узнали в четырех великих странах западного мира, единственных странах, которые они действительно принимали в расчёт по их взглядам на вещи. Они знали мысли друг друга, и им не придется тратить время на предварительные разговоры. Они говорили на техническом языке, и им не пришлось объяснять свои термины друг другу. Это относилось не только к различным маркам самолетов, их характеристикам и сотням сложных устройств, которые вмещал в себя самолёт. Эти термины применялись к способам пилотирования самолётов и к местам, их взлётов и посадок, компаниям, которые владели ими, акциям, облигациям и другим финансовым инструментам, имеющим к ним отношение, а также личностям тех, кто финансировал и руководил их конструированием, производством и эксплуатацией. Единственное, что авиационный полковник должен был объяснить, это термин "насоса кровоснабжения", устройство, которое он пытался усовершенствовать для хирурга Алексиса Карреля, своего рода "искусственного сердца", который будет использоваться в некоторых чрезвычайных ситуациях.

Ланни слушал все это, и пытался запомнить столько, сколько мог, вещей, которые казались ему наиболее значительными. Он задавал себе вопрос, а не становится ли он тоже "консервативным" в его средние годы. Во всяком случае, он обнаружил, что он согласен со своим отцом больше, чем он когда-либо думал, что это возможно. Со времени последней войны он считал себя пацифистом, и был смущен, что носил имя одного из "торговцев смертью"; но теперь он был убежден, что Франция, Англия и его собственная страна должны иметь военные самолеты в количествах, сколько они могли бы быстро получить. Да, даже если это позволит Робби Бэдду сделать состояние и сказать своему сыну: "Ты видишь, что я был прав!" Позже, когда позволили обстоятельства, Ланни заперся в своей спальне и сделал подробные записи того, что он слышал, и спрятал их под булавку в своём внутреннем кармане пиджака прямо над его собственным "насосом кровоснабжения".

VIII

Большой шестиколесный лимузин заехал за Бэддами в отель. Это событие подняло их статус до королевского, по крайней мере, в глазах персонала и постояльцев. Их покрыли медвежьей полостью и повезли в министерскую резиденцию через дорогу от здания Рейхстага, сгоревший купол которого был оставлен не отремонтированным, как напоминание немецкому народу не забывать ненависть к красным. Ланни подумал о туннеле, который соединил два здания под землей, и через который проникли люди Геринга, чтобы устроить там пожар. Это была история настолько мелодраматическая, что никто, кроме красных в неё не поверит. А если рассказать об этом кому-либо в Германии, то сразу окажешься в гестапо.

Автор этого умного политического демарша вышел из дворца, который он заслужил. Он выглядел огромным, чем когда-либо, в объемном синем военном плаще, с черным меховым воротником и шляпе. Плащ доходил до щиколоток блестящих черных кожаных сапоги. Великий человек занял всю половину широкого заднего сиденья, оставив двум своим гостям другую половину. Штабной автомобиль следовал за ними в качестве их защиты. Der Dicke

стал спрашивать Ланни об отношении англичан к вновь объявленной решимости Германии защищать свои меньшинства на землях к востоку от нее. Ланни рассказал о дискуссиях, которые он слышал.

Англичанам, как и французам, пришлось сделать трудный выбор между нацистами и красными. Жирный генерал улыбался, пока слушал отчет Ланни об их затруднениях. Их министр иностранных дел лорд Галифакс, бывший вице-король Индии, посетил Берлин в прошлом месяце, якобы для участия в спортивно охотничьей выставке, которую устроили генерал и его сотрудники. Геринг был егермейстером и главным егерем Германии, в то время как Галифакс был мастером миддлтоновского охотничьего клуба, поэтому они были коллегами. Они блуждали в огромном зале, глядя на чучела голов забитых зверей со всех концов земли, а его светлость получил от имени своего правительства первый приз за демонстрацию зарубежных трофеев.