Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CRYPTIDIS

— Этак ты договоришься до того, что графиня влюбила в себя Броуда, чтобы уговорить его помочь ей сбежать от мужа, — усмехнулась Глория. — А последний узнал об этом.

— Тогда Броуд должен подозревать графа. Но в таком случае он наверняка выложил бы местной полиции свои подозрения. А вообще, в его рассказе я услышал больше сожаления, чем скорби по возлюбленной. Конечно, мы не знаем, любил он графиню, или просто помогал.

— Слишком далеко забрались. Ступили на опасную дорожку ни на чём не основанных предположений.

— Согласен. Но пока ведь делать всё равно нечего. Так почему бы не размять мозги? Кстати, у графа наверняка есть и сабля, и шпага, и куча другого холодного оружия. Легко представить, как он хватает со стены коллекционный эспадрон и бросается в погоню за неверной женой.

— Представить можно, что угодно, — кивнула Глория. — А толку?

— С одной стороны, ты права. С другой, расследование начинается сразу после совершения преступления и происходит, прежде всего, в голове. Доркинг даст нам только улики. Правду придётся искать самим.

— Это верно. Ладно, если ты закончил ужинать, я позвоню местному начальнику полиции и сообщу о нашем приезде. И тогда уже займёмся делом всерьёз.

— Давай. Я пока выйду подышу свежим воздухом. Давно не выбирался из Лондона, а тут шикарная атмосфера старой доброй Англии.

На улице уже стемнело. Небо усыпали острые звёзды, месяц висел среди них сияющей секирой. Доркинг походил на макет, освещённый изнутри электрической лампой. Машин не было: жители сидели дома, смотрели вечерние телешоу. Мир и покой царили здесь. Если не считать убийств, конечно. Я прошёлся вдоль гостиницы, размышляя о наших с Глорией предположениях, и за углом увидел двух стоявших ко мне спиной мужчин. Они курили и разговаривали. До меня долетел обрывок фразы:

— …надо будет зарезать…

Это заставило меня шагнуть назад и притаиться за углом. Ветер дул в другую сторону, так что разобрать всё было нельзя. Слух выхватывал отдельные слова и словосочетания:

— …ведь подумать только, если б я не узнал… приедет… грозила бы тюряга!

— Но теперь всё в порядке? — спросил второй голос. Кажется, он принадлежал егерю. — …знает… убил эту графиню?

Голоса стали удаляться. Выглянув, я увидел, что собеседники удаляются. Догнать и рассмотреть? Но они всё равно ничего не скажут. Да и мало ли что имелось в виду в разговоре. Что могли означать подслушанные мной обрывки фраз? О чём говорили эти люди? Они упоминали убийство, которое мы приехали расследовать. Но местные наверняка судачат о произошедшем. С другой стороны, если речь шла об убийстве Матильды Генбах и тюрьме, то слова насчёт зарезать, а также фраза «если б не узнал… приедет», легко реконструируемая в «если б не узнал, что она приедет», вполне могут относиться к Глории. Что, если Броуд каким-то образом пронюхал о приезде следователя? Полицейская пока не представляет для него опасности, но отбрасывать подобный вариант было бы легкомысленно. И небезопасно. Но опять же, сплошные предположения.

Когда я вернулся за столик, Глория сообщила, что созвонилась с начальником полиции Доркинга, и он ждёт нас.

— Поехали, — сказала она, вставая. — Пришло время реального расследования.

Я с ней был совершенно согласен.

Глава 37

По дороге в участок мы имели возможность любоваться городом. Многоквартирные дома здесь соседствовали с частными, сложенными из камней. Повсюду росли деревья, из-за оград торчали сады. Смесь прогресса и патриархальности — вот, что представлял собой Доркинг.

Глория проехала мимо церквушки, обогнула кладбище и погнала машину между домов, первые этажи которых занимали магазины с большими яркими вывесками.

Наконец, затормозила перед трехэтажным зданием полиции. Внутри у нас проверили документы и впустили. Один из констеблей взялся проводить до кабинета начальника.

Тот оказался высоким усатым мужчиной лет сорока. Форма отутюжена, пуговицы горят огнём, сапоги сверкают, как глаза цыганки. Образцовый офицер, в общем.

Когда он заговорил, оказалось, что у него негромкий и довольно приятный голос, контрастирующий с широким грубым лицом.

— Полковник Джон Абрамсон. Добро пожаловать в Доркинг.

— Лейтенант Глория Глостер. А это — мой консультант по данному делу, господин Кристофер Блаунт.

Мы обменялись рукопожатиями.

— В какой области вы консультируете полицию? — спросил полковник, с любопытством глядя на меня.

— В разных. Смотря по ситуации.

— Хм… Понятно. Как вам Доркинг? Прекрасный город, не правда ли? Места у нас замечательные. Успели оглядеться?

— Более-менее, — ответила Глория. — Вы давно здесь служите?

— Без малого восемь лет. И мне здесь очень нравится. Тихое, спокойное место. Было. Теперь, конечно, всё изменилось. Одних репортёров сколько понаехало! Замучили меня своими расспросами. Надо издать какой-то закон, ограничивающий их деятельность, честное слово!