Агония обреченных

— Господа, распорядок дня в лагере остается прежним, все службы должны функционировать, поэтому прошу всех разойтись и заняться своими обязанностями, — поднявшись, распорядился Бредли. Он понял, что в данной ситуации — пока Роуч не придет в себя — он должен заменить его и взять инициативу в свои руки. Поняли это и те, кто находился рядом; восприняли распоряжение Бредли как само собой разумеющееся. — Мистер Уилсон, распорядитесь, чтобы тело перенесли в наиболее прохладное место; вопрос погребения мы решим чуть позже. Мистер Бигелоу, как вы себя чувствуете? — повернулся Бредли к начальнику парашютно-десантной службы; тот лишь пожал плечами. — Вы в состоянии написать подробный рапорт случившегося сейчас, пока свежи в памяти все подробности?

— Попробую… — Бигелоу — он все еще находился в подавленном состоянии — ответил со вздохом обреченности и удалился, опустив голову. — Капитан Тирадо, вас я попрошу на минуту задержаться.

Когда все разошлись и они остались наедине, Бредли спросил:

— Надеюсь, вы еще не успели отправить ту информацию?

От прямого ответа Тирадо уклонился; на вопрос ответил вопросом:

— Что-то изменилось?

— Изменилось. Все изменилось, капитан.

В связи с трагическими событиями, произошедшими в лагере и просьбой Роуча, который предварительно согласовал ее со своим руководством из разведки, Бредли принял решение в лагере задержаться. Для этого он связался из штаб-квартиры ЦРУ в Майами с Вашингтоном и доложил полковнику Эдвардсу, что причин, по которым он выехал в эту командировку, не выявлено, «персонал» вполне работоспособен. Это означало: агентов иностранных спецслужб не установлено, группа находится в хорошей боеготовности. Также Бредли испросил разрешение задержаться на месте «для оказания практической помощи».

Выслушав доклад, Эдвардс ответил:

— Я рад, что наши опасения не подтвердились и что все идет по плану. По поводу вашей задержки я в курсе. Ко мне уже обращались наши коллеги… Что ж, раз там необходима ваша помощь, ее нужно оказать. К тому же, насколько я помню, вы любите всякое начатое дело доводить до конца, не так ли?

Глава 12

«Прежде всего, я хочу сказать, что вооруженные силы США не вторгнутся на Кубу ни при каких условиях. Нынешнее правительство сделает все, что в его силах, — а я считаю, что оно может справиться со своими обязанностями, — чтобы ни один американец не был замешан в каких-либо действиях на Кубе». Это заявление для мировой общественности президент США Джон Кеннеди сделал на пресс-конференции 12 апреля.

— А что, по-моему, неплохой ход, — задумчиво сказал Аллен Даллес. Он выпустил густое облако дыма, вынул изо рта трубку и медленно повернулся от окна. — Не понимаю, почему вас так встревожило это заявление. — Даллес не торопясь вернулся в свое кресло. — Если все пройдет гладко — а я не сомневаюсь, что именно так все и произойдет, — такое заявление накануне освободительного вторжения кубинских контрреволюционеров, не смирившихся с режимом Кастро, лишь подтвердит невмешательство Америки во внутренние дела Кубы.

Двадцать минут назад, встревоженный этим заявлением президента, к нему пришел Биссел. Ему было от чего забить тревогу; до начала операции, разработанной им, Ричардам Бисселом, оставалось чуть больше суток; по сути, маховик был уже запущен, что-то изменить уже нельзя. Биссел отдавал себе отчет в том, что вооруженные силы Кастро достаточно сильны и если они успеют подойти к месту высадки, тех сил, которые имелись у ЦРУ, попросту не хватит. Тогда без массированной поддержки армии и флота не обойтись. И вдруг это заявление. Уверенности и оптимизма оно не прибавляло. О варианте с отходом бригады в горы Эскамбрай Биссел даже не думал; он был уловкой, чтобы «протащить» план операции через Совет национальной безопасности. На деле он означал крах.

— Вы думаете это ход? — со скрытой надеждой спросил Биссел, хотя, судя по интонации, с какой вопрос был задан, в эту надежду Биссел верил с трудом.

Даллес прекрасно понимал обоснованность тревоги заместителя; для него, директора ЦРУ, заявление президента тоже было как ушат холодной воды, но он не мог, не имел права сейчас, накануне начала операции, не вселить уверенность в Биссела, не приободрить его. Поэтому следующую фразу, которую сказал Даллес, он постарался произнести как можно с большей убедительностью.

— Точно такой же, как и его отъезд в Глен-Ора, и мой — в Пуэрто-Рико. Не волнуйтесь, Ричард, действуйте по плану. На произвол судьбы вас никто не бросит.