Агония обреченных

— На борту самолета его не будет. Сегодня ночью он из лагеря исчезнет. Ему помогут вернуться на Кубу.

Бредли чуть приостановился и заглянул Тирадо в лицо:

— Постарайтесь остаться в живых, капитан.

В ответ Тирадо лишь улыбнулся и покачал головой.

Четырехчасовой полет, за время которого бомбардировщик Марио Суниги преодолел более 1300 километров, подходил к концу. До аэродрома Майами оставалось около сорока километров. Сунига включил рацию и запросил контрольно-диспетчерский пункт федерального авиационного агентства в международном аэропорту Майами. Услышав ответ диспетчера, он подал сигнал бедствия и запросил разрешения на посадку.

Ажиотаж, который царил в международном аэропорту Майами, Бредли и Роуч заметили сразу. Репортеры, корреспонденты, фотокорреспонденты различных газет, агентств, радио находились повсюду. Большими и малыми группами они стояли и на улице, и в здании аэровокзала и оживленно между собой разговаривали. Пассажиры, ожидавшие свои рейсы, тоже были возбуждены каким-то произошедшим событием.

— Кажется мы с вами опоздали… Пропустили что-то очень важное, — оглядываясь по сторонам, проговорил Роуч. Они с Бредли вошли в здание и встали чуть в стороне от входа.

— Не думаю, — не согласился Бредли. — Похоже, мы как раз оказались в самой гуще. И я, кажется, начинаю догадываться, чем вызвано такое внимание прессы.

— Полагаете, это как-то связано с теми событиями, которые начались сегодня ночью? — с сомнением спросил Роуч и тут же сам себе возразил: — Исключено. Операция сверхсекретная, о ней даже там осведомлены не все. Да и какая может быть связь? При чем здесь аэропорт? Нет, — Роуч с уверенностью мотнул головой, — исключено.

— Не будем гадать. Кое-что мы узнаем прямо сейчас, а подробности из завтрашних утренних газет. — Бредли посмотрел на часы. — У нас еще уйма времени. Предлагаю выпить по чашечке кофе, в лагере завтрак давно уже прошел. Не знаете, кстати, чем сегодня должны были кормить?

— А что, отменили бы свой отъезд? — поддержал шутливый тон Бредли Роуч.

— Это — вряд ли… Ну так как вам мое предложение?

— Принимается. Пожалуй, я с удовольствием съем еще и сэндвич. Только вы ведь хотели позвонить в Вашингтон и сообщить о своем прибытии.

— Успею, я ведь говорю: время еще есть.

Бредли подхватил сумку, но не успели они пройти и десяти метров, как были остановлены возгласом и обернулись.

— Мистер Роуч, — к ним скорым шагом подходил высокий смуглолицый мужчина, — вы тоже здесь?! Как хорошо, что я вас встретил… Вы ведь наверняка обладаете информацией на много больше, чем рассказали нам.

— Как раз наоборот. Это вы сейчас обладаете информацией намного больше, чем мы. Мы только что приехали…

— Так вы что же, ничего не знаете?

— Мы как раз собирались выпить по чашке кофе, присоединяйтесь к нам, и все расскажите, — вступил в разговор Бредли.

— Извините, господа, я не представил вас… Знакомьтесь, Алехандро Райес, помощник и доверенное лицо председателя «Кубинского революционного совета» доктора Хосе Марио Кардоны. А это мистер Бредли… — договорить фразу он не успел, ее закончил за него Бредли.

— Помощник мистера Роуча.

— Можете называть меня Алекс, — улыбнулся новый знакомый, пожимая руку Бредли. — Я привык к этому имени. А насчет кофе… — он озабоченно посмотрел на часы. — Вообще-то у меня не так много времени… Хорошо, уговорили, но с одним условием: если вам что-то новое станет известно, первым об этом узнаю я, идет?

— Сорок минут назад в аэропорту сел самолет кубинских ВВС, — уже в ресторане за столиком начал рассказывать Райес. — Оказывается, там, на Кубе, военные летчики устроили антикастровский мятеж. Несколько самолетов поднялись в воздух и нанесли бомбовые удары по военным аэродромам, по другим каким-то объектам. Этому самолету повезло, ему чудом удалось уйти и дотянуть сюда; весь изрешечен (пулевые пробоины, как неопровержимое доказательство участия в боевых действиях, самолету нанесли перед самым его вылетом; бомбардировщик обстреляли сотрудники ЦРУ из пулемета еще на авиабазе «Хэппи-Вэлли» в Пуэрто-Кабесас). В завтрашних газетах сами увидите снимки. Фотографам разрешили поснимать и самолет, и пилота… К летчику, правда, не подпустили. Его сразу увели люди из иммиграционного бюро, но… — Райес пожал плечами, — что уж имеем.

— Тогда почему вы решили, что это летчик кубинских ВВС? — спросил Бредли.

— На самолете их опознавательный знак и номер. К тому же об этом сообщил Аренс, это начальник окружного отдела службы иммиграции и натурализации США. Он разговаривал с летчиком.

«То, что это провокация, видно невооруженным глазом, — догадался Бредли. — Но почему к пилоту не подпустили репортеров? Теряется весь смысл акции, а сейчас она нужна им позарез; переворот совершен самими кубинцами, Америка в стороне, ее нейтралитет не нарушен. И все-таки что-то здесь не то… Или они боятся, что пилот не сможет убедительно отыграть легенду?»

— Фамилия летчика известна? — вновь задал вопрос Бредли. Во всей этой истории угадывалась какая-то несогласованность; Бредли чувствовал это, но в чем именно она заключалась, понять не мог.