Айн Рэнд. Эгоизм для победителей

«Дорога к рабству» позволила Хайеку построить выдающуюся карьеру интеллектуала и активиста, высшей точкой которой стало присуждение ему в 1974 г. Нобелевской премии по экономике. Популярность книги привлекла внимание Фонда Волкера из Канзас-Сити – новой либертарианской организации, которая в результате помогла Хайеку получить работу в Чикагском университете, одиноком оплоте либертарианских идей. Во время войны в нём собиралось достаточное количество экономистов – сторонников свободного рынка, таких как Фрэнк Найт, Генри Симонс и Аарон Директор. Появление Хайека стало кульминацией этого процесса, хотя ему и не удалось попасть на экономический факультет, он стал сотрудником Комитета по социальной мысли с зарплатой из средств Фонда Волкера. Вне зависимости от того, как он туда попал, оказавшись в Чикаго, Хайек быстро расширил рамки деятельности Найта и Директора, а также помог превратить университет в крупнейший центр рыночной экономики[213]

. Его самой успешной затеей было Международное общество экономистов «Монт Пелерин», которое он основал в 1947 г. Хайек привлек тех же консервативных бизнесменов, на который изначально нацеливались Рид и Маллендор, когда создавали Pamphleteers, и сумел создать организацию, которая объединила мир бизнеса с миром науки.

Рэнд относилась к Хайеку с подозрением. В своём письме Роуз Уайлдер Лейн, либертарианской литературной обозревательнице, она назвала его «чистым ядом» и «примером нашего самого злостного врага». Проблема была в том, что, считаясь консерватором, Хайек тем не менее утверждал, что спонсируемые правительством программы бесплатного здравоохранения, пособия по безработице и минимальная оплата труда могут иметь большое значение. «Вот где раскрываются все тайны», – отметила Рэнд в своём экземпляре «Дороги к рабству». Лейн она говорила, что причисляет его к коммунистам-центристам, которые были наиболее эффективны в делах пропаганды, поскольку как коммунистов их никто не воспринимал[214]

.

Реакция Рэнд на действия Хайека указывает на важное различие между её пониманием либертарианства и классической либеральной традицией, которую представлял Хайек. Несмотря на то что оба эти термина иногда воспринимаются как синонимы, классические либералы в основном обладают более объёмным пониманием концепции минимального государства, чем либертарианцы. Социалистическое централизованное планирование и управляемые государством предприятия, влияющие на экономику страны, выходят за пределы допустимых действий, но до этого момента классические либералы не противятся расширению деятельности государства. Сам Хайек оставался противоречивой фигурой относительно правого крыла именно потому, что даже его почитатели думали, что он зашёл слишком далеко, когда выражал одобрение действующему правительству. В этом плане критика Рэнд не была уникальной, но благодаря ей она закрепилась в дальнем правом крае либертарианского спектра[215]

.

Но некоторые её нападки на Хайека отличались от остальных. «Этот человек – осёл, который не понимает концепцию свободного общества вообще», – нацарапала она на полях своего экземпляра бестселлера. Она нападала на Хайека по всем фронтам: злилась каждый раз, когда он рассуждал о том, как конкуренцию или общество можно направлять или планировать, или когда он одобрительно реагировал на какое-либо действие правительства. Она не могла признать, что в чём-то он был прав: «Когда и как правительство могло получать власть навсегда?» Некоторые её комментарии отражали то же разочарование, которым веяло от либертарианцев-фаталистов, поддерживавших Уилки и недооценивавших способности человека к творчеству и развитию. Когда Хайек упомянул потребности разных людей, борющихся за доступные ресурсы, Рэнд возразила: «Они не соревнуются за имеющиеся ресурсы – они создают эти ресурсы. Вот опять социалистическое мышление». Она сделала вывод, что Хайек по-настоящему не понимал концепцию ни конкуренции, ни капитализма[216]

.

Рэнд также не соглашалась с тем, как Хайек определял индивидуализм. Она чувствовала нехватку морального обоснования. В её понимании Хайек определял индивидуализм как «уважение к человеку как таковому», как это было в христианстве, классической античности и Ренессансе. Однако далее он обращался к сфере деятельности человека, «чем бы она ни ограничивалась». Такое понимание, как и готовность терпеть умеренные правительственные программы, возмущало Рэнд. Для неё это было доказательством того, почему индивидуализм не состоялся как политическая идеология: «У него не было ни реальных, ни моральных оснований. Вот почему моя книга так необходима». Хайек был удивлён утверждением Рэнд об отсутствии морального обоснования его трактовки индивидуализма. Продолжать работу его стимулировало сильное чувство духовного кризиса, а для организации экономистов Общество «Монт Пелерин» было необыкновенно восприимчиво к вопросам морали. Изначально Хайек хотел назвать организацию «Обществом Эктона-Токвиля», отсылая к двум великим католическим мыслителям[217].