Айн Рэнд. Сто голосов

Мне она очень нравилась. Она была очень, очень добра ко мне. По сути дела, она содержала меня те два года, что я посещала Городской колледж Лос-Анджелеса, так как мои родные только что вышли из лагеря для интернированных и не могли финансово помочь мне. Поэтому, если я хотела посещать школу, то была вынуждена во многом полагаться на собственные силы, хотя папа поддерживал мое желание получить образование и даже более глубокую секретарскую подготовку. Каждую субботу и воскресенье она выдавала мне деньги, которых мне хватало на жизнь в течение недели и на все школьные расходы.

И если называть вещи своими именами, я ей крайне симпатизировала, а точнее, любила. Она была очень добра ко мне.

Ее идеи оказали влияние на вас?

В то время термина «объективизм» не существовало. Пользовались словами «индивидуализм» и «индивидуалистический». Словом, я усвоила от нее, что правительство существует не для того, чтобы помогать людям, что люди должны не отсиживаться дома, а работать. Вот моя соседка по комнате, когда я жила в «Эвергрин-хостел», очень милая девушка и моя добрая подруга, была либеральным демократом. Мы с ней устраивали философские дискуссии. Помню, как она говорила мне: «Этих идей ты нахваталась от Айн Рэнд». И знаете, наверно, она была права.

Я никогда не замечала, чтобы миссис O’Коннор была злой или мстительной. Она была очень открытым, очень честным и искренним человеком. Наверно, она оказала более глубокое влияние на мою жизнь, чем кто-либо еще.

А каким еще образом миссис O’Коннор могла повлиять на вас?

В известной степени я хотела усердно работать и кем-нибудь стать. Я хотела быть честной в своих отношениях к людям и не делать никому подлостей за спиной. Иногда случалось всякое, но я просто отворачивалась и говорила себе: я хочу достичь собственных целей, a этот человек в свое время добьется своих, и мне не о чем беспокоиться, потому что свое он получит. Я и в самом деле так считаю.

Давайте вернемся к Фрэнку O’Коннору. Опишите его.

Я считала его по-настоящему элегантным, очень милым и уравновешенным человеком. Он усердно работал на ранчо.

Каким образом?

Он ухаживал за павлинами. С ними было много хлопот. Насколько я помню, других работников там не было. Иногда они брали работника на какое-то время, но я никого не помню, наверно, потому что приезжала к ним на выходные.

Павлины жили за домом. Надо было выйти через заднюю дверь — пройти мимо кухни, двух спален и ванной комнаты. Там был открытый гараж с большим навесом. Потом нужно было выйти на дорогу, и ты оказывался у просторных вольеров с павлинами.

Он одевался в джинсы и рубашку, и я помню, как он шел с двумя ведерками каши или воды или чего-то еще к павлинам. Думаю, что еще ему приходилось чистить эти огромные клетки.

Ежедневный распорядок дня мистера О’Коннора совпадал с распорядком дня Айн Рэнд?

Думаю, да. Он не занимался уходом за домом или мелким ремонтом. Он работал строго на дворе, или, возможно, ездил куда-то, или выполнял отдельные поручения. Бездельничать у него не было времени.

Он хорошо одевался?

При полном параде он смотрелся потрясающим образом. Он был худым и высоким и потому прекрасно смотрелся в костюме. Фрэнк O’Коннор всегда выглядел элегантно — даже тогда, когда на моих глазах занимался работой на ранчо. Он проводил вне дома существенную часть своего времени. И при всем том всегда выглядел элегантно. Думаю, что его внешний вид производил соответствующее впечатление и на Айн Рэнд.

Он был наделен очень ровным нравом. Не помню, чтобы он когда-нибудь возвышал голос. Само его присутствие производило умиротворяющее воздействие. И я чувствовала, что он находится здесь ради Айн Рэнд и сделает все возможное, чтобы ей было радостно и уютно. Это был сильный мужчина, удовлетворенный своим местом в мире и тем, что он делал в нем. Я очень уважала его. Мистер O’Коннор был очень мудрым человеком.

А вы можете привести какой-нибудь пример?

Конкретно я ничего вспомнить не могу, однако знаю, что многочисленные комментарии, которые он делал по ходу бесед с Айн Рэнд, всегда оказывались уместными и хорошо продуманными. Даже при всей своей молодости — мне было тогда лет восемнадцать-двадцать — я понимала, что он не выходит из круга левых воззрений и что слова его всегда бывают разумными и точными. Он казался очень уверенным в себе человеком. Я никогда не замечала, чтобы он угодничал перед Айн Рэнд или проявлял какую-то неуверенность в своих поступках.

С вашей точки зрения, их с Айн Рэнд отношения были отношениями равных?