Айвз и Мэллоун

Оставшийся день до начала семестра я гулял вокруг библиотеки, наблюдая за кустами шиповника. Сорвал ягод, листьев и отломил шип, чтобы проверить их на магию с помощью одного интересного зелья, рецепт которого я нашел в семейной библиотеке. Готовится отвар просто: ключевая вода, толченая пижма и листья дуба смешиваются в пропорции три к одному и к полутора; над этой нехитрой смесью читается певучий заговор, а потом в нее опускают серебряное кольцо. Я приготовил три небольшие порции – по одной на каждый элемент шиповника, но результата это не принесло. И листья, и ягоды, и шип остались неизменными после того, как я окропил их. Магии в них не было. Это сбивало с толку, но упрощало задачу: я просто прикажу зарослям расступиться, чтобы попасть в галерею, а потом пройду внутрь.

Минимум волшебства – максимум пользы.

* * *

Начало семестра всегда было шумным: грохот экипажей, ржание лошадей, громкие разговоры и смех, топот сотен ног, хлопанье дверей. Университет Нолиджа принимал всех, кто мог сюда поступить: и представителей старых семей, таких, как моя; и тех, кто принадлежал к новому дворянству, лишенному волшебства, но обладавшему богатством; и даже тех, кто располагал только упорством и жаждой знаний. Я лишь удивлялся тому, сколь многообразно наше общество – и студенческое, и страны.

В комнате со мной проживал Марк Стэншир, с которым в прошлом году мы немало повеселились. Вряд ли я ошибусь, если скажу, что двух таких повес во всем университете не найти! Шумные, наглые, даже жестокие. Может, отец знал об этом, поэтому не подпускал меня к делам? Просто закрывал на все глаза, пока оценки оставались блестящими, а серьезных жалоб не поступало? Себе я говорил, что кровь волшебных созданий толкает на жестокие шутки, но, может, я просто искал приключений?

В памяти вспыхнули яркие глаза и изогнутые в насмешливой полуулыбке губы фэйри. Она знала. Чувствовала. Видела во мне все, что было скрыто от родных, от друзей, от меня самого.

«Минувшее лето изменило меня», – неожиданно подумал я, глядя на залитый утренним солнцем двор. Но хотел ли я этих изменений?

– Что невесел, что голову повесил? – Громкий голос Марка ударил по ушам после стольких дней библиотечной тишины.

Дверь за его спиной грохнула, заставив меня поморщиться, а Стэншир, размашисто шагая, подошел ко мне и хлопнул по плечу, протянув руку. Я крепко пожал ее, широко улыбнулся. И быстро надел перчатку, пока Марк не заметил метку на моей ладони.

Занятия начинались после того, как утвердят расписание, поэтому первый день семестра всегда оказывался последним перед учебой. За несколько лет обучения в университете у нас уже сложилась традиция – тратить его на поход в город.

Нолиджтаун встретил нас пустотой и тишиной, по-летнему сонной. В пабах за кружкой пива сидели только местные, но пройдет всего неделя, и в выходные здесь зазвенит смех проституток, начнутся споры и драки, рекой польются дешевое вино и джин. Студенты перевернут с ног на голову мирок горожан.

Шагая к любимому пабу, я невольно удивлялся тому, как по-скотски могут вести себя холеные юные джентльмены вдали от властных отцов и матерей. «Но чем же от них отличаюсь я?» – мысль заставила сбиться с шага, зазвучав эхом голоса Айвз. Я настолько лицемерен, чтобы считать себя лучше других? Определенно. Но хочу ли я продолжать? Бедокурить, пить, драться, но ставить себя на пьедестал непорочности…

Марк толкнул дверь паба, и я окунулся в его пропахшее дымом и джином нутро, прежде чем нашел ответ.

* * *

– Вставай, герой!

Удивительная особенность Стэншира – абсолютное отсутствие похмелья. Наследие крови фэйри или стойкость организма – не важно, по утрам я ему завидовал.

В голове будто чугунный шар перекатывался, во рту стоял мерзкий привкус кислого эля. Я медленно и осторожно приподнялся, к горлу сразу подкатила тошнота.

Рядом что-то зашевелилось, и я скосил взгляд. Под боком лежала девушка, ее русые волосы разметались по подушке, из выреза сорочки выглядывала грудь.

– Не шуми… – хрипло произнес я и выбрался из кровати.

Марк ухмыльнулся, пропуская меня к умывальнику. Он уже успел привести себя в порядок: чистый, с уложенными маслом волосами и ярким воротничком, являл собой образец приличного джентльмена.

Я взглянул на себя в темное зеркало.

Щетина.

Растрепанные волосы.

Отпечаток ткани на щеке.

Мятая рубаха.

Перчатки на руках…

– Кстати. – Сокурсник оперся плечом о стену и указал подбородком на скрытые тканью кисти. – Что это? Ты, даже когда с девкой тешился, их не снял.

«Ну хоть так», – мрачно подумал я, игнорируя вопросительный взгляд Марка. Пока он рядом, я не мог умыться! Стэншир тоже это понимал и продолжал действовать мне на нервы, подпирая стену. Так мы и стояли: я – разглядывая свое помятое отражение, он – меня.

– Опоздаем.

– Выйди.

Дверь тихо отворилась и хлопнула громче нужного. Я остался один, девчонка не в счет – после такого количества выпитого она не вспомнит моего лица, даже если проснется прямо сейчас. Я стянул перчатки одну за другой. На ладони покачивала черными листиками наперстянка.