Айвз и Мэллоун

– Я найду способ от тебя избавиться. Обещаю, – одними губами произнес я, но мне никто не ответил.

Спустя полчаса мы с Марком шли в кампус. Залитый солнечным светом город пробуждался: то и дело приходилось здороваться, отвечая вежливыми кивками на приветствия знакомых и не очень людей. Стэншир весело рассказывал о заварушке в пабе, свидетелями, а потом и участниками которой нам довелось стать. О том, как мы нашли нашу ночную прелестницу и сразу же пошли в номер. О том, что первое вино, которое нам принесли, было отвратительной кислятиной и я спустил с лестницы слугу, его подавшего. Картины драки, ночной пирушки и утех проносились передо мной одна за другой, не задерживаясь. Стоило мне подумать о метке фэйри, как оставившее ее создание целиком захватило мой разум.

Раньше я не совсем понимал, что именно нужно искать в книгах, и обращал внимание на любые упоминания фэйри. Теперь у меня вырисовывался план: узнать все о сделках и найти лазейку в договоре. Если не получится – вызвать златовласую обманщицу и заставить дать мне свободу. Не согласится по-хорошему – убью. Как гуля.

От подобных мыслей по спине побежали мурашки, но свет солнца лился на крыши и мостовые, золотыми нитями тянулся меж кружев все еще зеленой листвы, играл радужными бликами на каплях росы и прогонял дрожь. Я улыбнулся и, хлопнув по плечу Марка, начал насвистывать разудалый мотивчик, друг подхватил.

Жизнь налаживалась, а стоило всего-навсего хорошенько повеселиться!

Знал бы я тогда, что не только фэйри могут играть с людьми и скрываться за масками, я был бы осторожен. Знал бы я тогда, что стал мишенью, я был бы скрытен. Знал бы я тогда, к чему могут привести чувства, я спас бы тех, кто мне дорог…

Но я был глуп, самонадеян и слеп.

Запись 2

Поскрипывал мел, шуршали перьевые ручки. Сквозь высокие стрельчатые окна в аудиторию било солнце. В его золотых столбах лениво и величественно плыли пылинки.

Я аккуратно вносил в конспект слова лектора, хотя рассказ о первых биллях Парламента меня не увлекал. Мысли мои раз за разом обращались к запланированной на ночь вылазке в библиотеку. Все было готово: короткое заклинание составлено, темная одежда сложена стопкой в укромном месте, но что-то беспокоило меня, мешая относиться к запланированному как к легкому и веселому приключению. Что это – интуиция, предчувствие, – я не знал, но отступать не собирался.

Я посмотрел в окно: чистая лазурь неба обещала ясную ночь. Потом чуть обернулся и столкнулся взглядом с Марком: он наблюдал за мной, по губам его блуждала рассеянная улыбка. Когда друг понял, что я смотрю на него, он похабно ухмыльнулся, жестом напомнив, что было между нами и той девчонкой. В груди всколыхнулось странное чувство – смесь стыда, брезгливости, удовольствия. В тот же миг вспомнилась фэйри: ее лицо, ее глаза, в которых всегда плясали смешинки и легкий огонек превосходства, словно она лучше во всем. Я скривился, сжал кулак, представляя, как сминается и ломается хрупкая наперстянка, истекая прозрачно-зеленоватой «кровью».

– Крис! Эй, Кристофер! – Стэншир нагнал меня у основания лестницы.

После лекции я поспешил убраться из аудитории до того, как он соберет вещи. Проницательность Марка знакома мне не понаслышке, и я не хотел, чтобы он что-то заподозрил, но, кажется, не преуспел.

– Ты так быстро ушел. – Он покачал головой. – Боишься, что за опоздание получишь розог, как в прошлом году?

Уловив затаенную насмешку, я решил не разочаровывать его:

– Да, последний год в университете. Мне нужны отличные рекомендации. Отец готовит мне место при Палате, сам понимаешь – требования высоки.

Марк на секунду сбился с шага, и я почувствовал, как напряглась его рука, которой он по-дружески бесцеремонно обхватил меня за шею. Неожиданная реакция. В прошлом году Стэншир лишь рассмеялся бы в ответ, подшутив над собственным положением: их семья не состояла в Палате уже много лет.

– Ну что ж, – друг нервно дернул щекой рта и постарался улыбнуться, – не смею мешать… сир.

Он издевательски поклонился и, круто развернувшись, скрылся в толпе.

Время пролетело незаметно. После ужина я сразу направился к библиотеке: до отбоя оставалось два часа, почему бы не провести их с пользой?

Мистер Коллинз удивленно повел бровью и язвительно проронил: «Неужели решили взяться за ум, Мэллоун?» – но запрошенные книги принес. Когда в девять в часовнях Нолиджа зазвонили колокола, он выпроводил меня из пустого зала, куда никто из студентов так и не явился, и убрался в свои комнаты.