Айвз и Мэллоун

Гроза явилась в Линкост неожиданно. Вечер, восхитительно розовый и теплый, сменился рухнувшими на городок душными сумерками. Воздух сделался неподвижен и тяжел, и, как только последние краски заката стекли за горизонт, раскат грома сотряс особняк Кеннетов. Он был столь силен, что в окнах задрожали стекла.

Бетани в этот момент как раз готовилась ко сну: облаченная в хлопковую, без вышивки и рюшей сорочку, она сидела перед зеркалом, а их общая с матерью камеристка – Виолетт – расчесывала ее волосы. Девушки дружно взвизгнули и рассмеялись, но вскоре служанка заметила, что Бетани непривычно тиха.

– В чем дело, мисс? – осведомилась она, аккуратно ведя гребнем по волосам Бетани.

В ответ та вздохнула, опустив глаза, но Виолетт была куда проницательнее, чем казалась. За это ее ценила мать и тихо ненавидела прислуга рангом ниже.

– Из-за леди Айвз расстраиваетесь?

– Да что ты знаешь! – вскинулась Бетани, оттолкнула руки служанки и, вскочив, нервно заходила по комнате.

При одной мысли о сопернице, нет, о чудовище, в животе начинали копошиться ужас, стыд, ревность и зависть. Она отчаянно хотела быть не хуже, но понимала: с потомком полулегендарных фэйри или эльфов ей не тягаться.

– Уж что-то да знаю, – улыбнулась Виолетт. – Она, конечно, высокородная леди, но лучше вас верхом и королева не катается!

Бетани недоуменно нахмурилась, замерев посреди спальни:

– К чему ты клонишь, Виолетт, ради Спасителя?

– К тому, что джентльмены, и мистер Мэллоун не исключение, ценят в женщинах умение держаться в седле, а вам сегодня привезли из Ноднола новую амазонку. Уверена, в ней вы будете очень хорошенькая!

Сначала Бетани только неуверенно покусывала губы, а потом победно улыбнулась. Ну конечно! Она обожала лошадей, действительно отлично держалась в седле, а вот чудовищ лошади боялись! Все знали, что честные благородные животные предупреждают своих хозяев о необычном и опасном.

«Я выведу эту Айвз на чистую воду! – торжествующе подумала Бетани. – И на Кристофера впечатление произведу…»

* * *

Ни Эбигейл, ни Кристофер в минуты ее торжества даже не догадывались, что о них кто-то так много думает. Кристофер читал книгу, делая пометки в дневнике. Вокруг него висели яркие огоньки, разгоняя сумрак плохо освещенной комнаты.

А Эбигейл, стоя у окна, напряженно вглядывалась во мрак. По стеклу бежали потоки воды, ливень был так силен, что скрывал сад. Ей все слышался не то крик, не то плач. Наконец Эбигейл распахнула створки, и тотчас в спальню ворвались шум грозы и запахи мокрой земли, травы, листвы, моря. Тонкая сорочка вымокла, облепив грудь, живот, руки; кожа покрылась мурашками. Но Эбигейл этого не заметила, она подалась вперед и теперь отчетливо слышала рыдания, перемежающиеся невнятным лепетом, словно мольбой. Только вот доносились они отовсюду.

Нахмурившись, Эбигейл закрыла окно. Чутье ее не подвело: что-то интересное в особняке или городке точно было.

– И завтра мы выясним, что именно, – прошептала она.

Глава 3

Умытое грозой утро встретило обитателей особняка Линкост-хаус ярким солнцем. Оно врывалось в распахнутые окна вместе с ветром, играя на лакированной древесине, хрустальных гранях, шелковых нитях. Даже служанки, вставшие с петухами и уже изрядно уставшие, улыбались, что уж говорить о гостях и хозяевах!

Бетани поправила воротничок, подмигнула своему отражению в зеркале и отправилась на завтрак. За чаем она планировала пригласить гостей на конную прогулку.

Джон Джошуа, хоть и был в прекрасном настроении, чувствовал себя неуверенно и нервно – всю ночь ему не давал покоя образ прекрасной гостьи.

Кристофер отлично выспался, несмотря на то что засиделся допоздна за книгами, – сегодня не было ни заколдованного леса, ни замка. Теперь казалось, что поездка к морскому берегу и отдых были хорошей идеей. Явно лучше, чем возвращение в родовой особняк, опустошенный гнилой чахоткой. Откуда вообще она могла взяться? В первые дни после известия о смерти родителей он только и делал, что сидел за книгами, пытаясь найти любые упоминания о том, как боролись с этой заразой раньше, но книги молчали, а разрешение на посещение Закрытого Отдела ему не выдали. Все, что он узнал, – так это то, что болезнь встречалась, никогда не принимала форму эпидемии и приводила к смерти, только если не случалось чудо.

Эбигейл за ночь успела прогуляться до дома родителей по Третьей Дороге: она решила, что каждый раз наводить морок на одежду – глупый расход волшебства, которое может понадобиться для чего-то более интересного. Она принесла платья и шляпки, но так устала, что опоздала к завтраку, и теперь жалела, что просто не попросила кого-нибудь из фей помочь в обмен на услугу или подарок.

– Доброе утро, мисс Эбигейл! Как спалось?

Бетани улыбнулась своей самой сладкой улыбкой и с удовольствием отметила, как у чудовища дрогнула челюсть, словно разом заныли все зубы. Но отозвалась мисс Айвз на удивление дружелюбно и не менее сладко:

– Доброе утро, мисс Бетани! Из-за грозы не сомкнула глаз, совсем не отдохнула!