Академический обмен

Я пошевелила её носком туфли, но не увидела ничего опасного. Тогда я подобрала шкатулку и зажгла талисман, чтобы её рассмотреть. Шкатулка как шкатулка, сбоку ключик, крышка откидная. Под крышкой, как я и ожидала, оказалась фигурка гарцующей лошади, беленькая такая. Я закрыла крышку и завела пружину, а потом открыла снова. Музыка не заиграла, зато стоило белой лошадке начать свой танец, как в воздухе засветился полупрозрачный силуэт, и мимо меня в сторону дома снова прошла несуществующая лошадь. Маккорн как раз вышел из конюшни и тоже пронаблюдал это явление.

Я закрыла крышку и направилась к Маккорну.

– Магия земли? – крикнул он, хотя с такого расстояния не мог почувствовать заклинание на шкатулке, а от самой лошади ничем не веяло.

– Откуда знаешь?

– Знаю одного мага земли, который на таких штуках магистерскую защитил, – сказал он. – Он как-то это делал через преломление света в земной атмосфере. Подробностей не помню, но по сути это оптическая иллюзия.

Я покачала головой, рассматривая шкатулку.

– Чувствую, завтра нам предстоит ещё один визит в мракконтроль.

На этом я свистнула пескуху и поплелась к воротам, за которыми оставила бричку. Проще было бы призвать лошадок, но я решила, что хватит с Лироя на сегодня магических эффектов.

Домой мы вернулись усталые, злые и голодные, как мстительные духи, и я уже собиралась совершить набег на кладовку, но на подъезде увидела, что окна первого этажа ярко светятся. Кларенс и Банни, конечно, не спят, но обычно ночью разбредаются по своим норам, а не торчат в гостиной.

– Карета, – сказал Маккорн, тыча пальцем в дальний угол двора. И правда, там стояла распряжённая карета, поблёскивая в свете из окон обитыми металлом углами. – Та самая.

Мы переглянулись. Значит, некто, посетивший виконтессу после нас, всё же поехал ко мне. Но Кларенс не подавал тревожного сигнала. Кого такого он мог пустить в дом? Да ещё надолго, раз лошадей распрягли. В недоумении мы поспешили внутрь.

В гостиной горели все рожки, на чайном столике угнездился парадный сервиз, окружив блюдо с пирожными. В креслах по обе стороны от столика сидели Кларенс и незнакомая молодая блондинка в моднейшем тайере с косой застёжкой на восточный манер. Не думаю, что в этом доме за всю его историю хоть раз бывала более стильно одетая женщина. Я даже на лицо барышни поначалу внимание не обратила, впившись взглядом в заглаженные складки юбки и вышивку в виде цветущих ветвей на рукавах. Маккорн же, едва завидев её, встал в дверях, как проклятием пригвождённый.

– А, Лирой, – мягким грудным голосом сказала девица, откидываясь на спинку кресла. Я всё-таки нашла в себе силы рассмотреть её лицо. Породистое такое, тонкие черты, безупречная кожа. Аристократический вид нарушали только большие круглые глаза, кажущиеся ещё больше из-за водянистого, светло-голубого цвета. Однако что-то в этом лице было знакомое. То ли форма бровей, то ли носа…

Маккорн отмер и всплеснул руками.

– Моим родственникам тут что, мёдом намазано?

– Я тоже рада тебя видеть, – невозмутимо произнесла барышня, словно подобная реакция была в порядке вещей.

Кларенс откашлялся и поставил чашечку, вставая.

– Маргарита, это леди Джессамина Фремантль, дочь герцога. Леди Фремантль, магистрина Маргарита Вехте.

Леди Джессамина скользнула по мне приветливым взглядом и неспешно встала.

– Приятно с вами познакомиться, магистрина, – церемонно произнесла она, протягивая мне руку. Я на мгновение опешила: что, по её мнению, я должна с этой рукой сделать? Целовать не буду!!! Но потом сообразила, что рука подана не как для поцелуя, а как для пожатия, и неловко ухватила её поперёк ладони, в очередной раз чувствуя себя дояркой. Да-а, вот она, похоже, росла в отцовском доме. Пожатие у леди Фремантль было крепким, но не навязчивым.

– Взаимно, – буркнула я и напрягла уставшую голову, вспоминая, как правильно задать следующий вопрос. – Чему обязана приятностью нашей встречи?

Кажется, у меня глаза закатились от этого умственного усилия, но если леди и заметила, как тяжело мне далось простое приветствие, то не подала виду.

– Я разыскивала своего непутёвого брата, – улыбнулась она, грациозно упаковываясь обратно в кресло. В моих креслах невозможно сидеть грациозно, в них можно только беспомощно тонуть, но ей как-то удавалось держаться на плаву.

– И ты нашла меня у виконтессы Майлоу? – сказал Маккорн, сложив руки на груди. Я решительно прошла к третьему креслу и села в него, потому что где это видано, чтобы хозяйка стояла при сидящей гостье, будь она хоть десять раз дочерью герцога.

– Совершенно верно, дорогой, – пропела Джессамина и пригубила чай из крошечной перламутровой чашечки. Судя по запаху, чай тоже был парадный. Мне захотелось надрать Кларенсу уши.

Маккорн последовал моему примеру, но более радикально: он дошёл до столовой, которая отделялась от гостиной арочным проёмом, и принёс себе стул, только поставил его спинкой вперёд и оседлал. Вот уж кто не стеснялся отсутствия манер.

– Ну вот что, Джей, у нас был тяжёлый день, и мы хотим спать. Поэтому выкладывай, зачем приехала, и выметайся.