Академия для Сапфира

— И с радостной новостью явились к родным. Мы-то были уверены, что они поругаются и смирятся, но мой отец заявил, что я уничтожила семью и больше у него нет дочери. Изумруды нас тоже выставили. В тот же день нас обоих с позором исключили из Академии, как будто мы преступление совершили, не меньше. Но мы-то, конечно, считали, что поступаем правильно, за любовь надо бороться, а остальные еще поймут, как были неправы.

История напоминала сказку.

Ну что такого, если дочь одного из ювелиров с редким даром вышла замуж за наследника Изумрудов? Да, родословная не идеальная, по каменным меркам. Но не трагедия же.

— Тем же вечером мы покинули Адаманту. Твой отец еще мог создавать камни и сотворил их сразу с запасом. Я прихватила из дома свои драгоценности. Это нас и спасло. Потому что ночью… это была наша первая брачная ночь… Пф, не думала, что так легко будет обсуждать это с взрослой дочерью!.. Так вот, в нашу первую брачную ночь магия вошла в конфликт. Мы оба едва выжили. Пробудившаяся древняя сила выжгла мой дар и лишила твоего отца всех способностей адамаса. Его красота померкла, он больше ничем не отличался от обычного человека. Но главное, древняя сила убила нашу любовь.

— Разве такое возможно? — Мои глаза изумленно расширились.

— Я тоже считала, что нет, пока не оказалась замужем за мужчиной, которого презирала, еще и в ожидании ребенка. И это было только начало. Вместо какой-либо магии Грайан получил эту проклятую силу, которую мы разбудили.

— Он безумен? — Я вспомнила, что говорила бабушка.

Волоски на затылке зашевелились от ужаса.

Проклятые россыпи, почему в мире камней и магии все так несправедливо?!

— Да. — В глазах, так похожих на мои, плескалась боль. — И когда его проклятие пробуждается, он уничтожает все, к чему прикасается. Поэтому я не позволяю тебе приближаться к нему. Глайан безопасен, только когда спит.

Я прижала холодные ладони к пылающим щекам. Ощущение было такое, будто у меня внезапно поднялась температура.

— Это все-все врачи подтвердили? — Они консультировались с многими, я-то знаю.

— Почти все врачи рекомендовали умертвить его, потому что он сам и заключенная в нем сила опасны для окружающих. Но я не могу убить собственного сына.

До этого разговора я считала, что хуже дома быть просто не может, все самое плохое мы уже прошли. Оказывается, может, и еще как!

Окончание истории выглядело печально. Еще печальнее в маминых словах, чем в жизни, к которой мы все успели привыкнуть. Родители оказались привязаны друг к другу нерушимым брачным ритуалом и ребенком. Деньги быстро закончились. Приходилось все время искать способы выжить и не дать Грайану причинить кому-нибудь вред. Они обращались к магам, даже к драконам. Никто ничем не помог. В конце концов, пришлось смириться, что вместе придется быть всегда, и папа настоял на еще одном ребенке. Древняя сила и в тот раз была против их отношений, но… я родилась нормальной.

Спокойствия во мне хватило до комнаты. По пути я задержалась ненадолго у двери Грайана, вроде бы оттуда слышались какие-то звуки… Но решительно прошла к себе.

Права была бабушка Фийя.

Все правы.

И я обязательно поднимусь к ней вечером, чтобы все обсудить, но сейчас мне нужно переварить то, что рассказала мама.

Безумие.

Все не может быть так плохо.

Не должно!

Внутри что-то чувствительное отчаянно сопротивлялось.

Жизнь только-только начала налаживаться — и на тебе!

Попытки принять изменения прервал стук в дверь.

— Да?

Служанка внесла корзину сапфирово-синих роз.

Поставила на стол.

— Что это?!

Можно подумать, я сама не вижу.

— Цветы тебе, — проскрипела Найюла. — Не волнуйся, мать не видела.

И вышла, оставив меня наедине с букетом.

Подрагивающими пальцами я взяла торчащую среди стеблей и бутонов записку.

«Мои цветы лучше, правда?».

Подпись отсутствовала, но ее и не требовалось.

Я всхлипнула, медленно сползла на пол и громко разрыдалась.

ГЛАВА 8

Утром все вели себя не как обычно. Не как обычно у нас, я хочу сказать. Мама надела подаренное мной платье и сама приготовила завтрак. Папа в честь того, что ему выдали жалование, купил свежей выпечки и пирожных и не спешил удрать из дома пораньше, а ел с нами. По вечерам он тоже не задерживался и нигде не пропадал. Наверное, в Ригосте у него нет любовницы. Или пока еще нет. Мне стоило бы радоваться маленьким хорошим переменам в семье, но… не получалось.

Вообще.

Совсем.

Ни капельки.

В груди что-то болезненно сжималось в комок, мешая дышать. Было жалко родителей, Грайана… себя. И стыдно за последнее. Меня-то уж точно жалеть не надо, я во всей этой истории особенно не пострадала. Совсем не пострадала, если честно. Почему же тогда так горько?!

Бабушка Фийя в этот раз ничем не помогла. Потому что, наверное, помочь было невозможно. Она выслушала меня, обняла и задумчиво сказала:

— Я догадывалась, но не обо всем.

А потом посоветовала:

— Забудь Сапфира. Обрати лучше внимание на Деймона Десареса.

Как ножом в сердце.

До сих пор болит.