Академия драконьих всадников

– Живой младенец – это игрушка, которая может однажды надоесть, или потенциальный слуга. А мёртвый – ингредиент для зелий и ритуалов или изысканный деликатес. Фейри не на что было злиться.

Леди Шэрроу наконец-то расплакалась, и это выглядело… трогательно?

– Из двух зол я выбрала меньшее. И с тех пор думала лишь о том, как вернуть тебя назад. Никто не должен был ни о чём догадаться. А магия не давалась мне так же легко, как Доре. В отличие от меня, она была беспринципной. Жадной. И это её сгубило. Она нашла себе богатого жениха и ушла от меня. Потом похоронила мужа и вышла замуж ещё удачней, уже за скромного дворянина. Потом за другого. Она заказывала самые дорогие платья, посещала самые шикарные балы и курорты, управляла людьми, как куклами, пока не навлекла подозрения магического надзора. Дору казнили, и это стало для меня уроком. Я должна была быть не только сильной, но и осторожной. Моя сила росла медленно, мне пришлось потратить годы на то, чтобы наладить зеркальную связь с тем миром. Она была нестабильной, и видела я мало. И это рвало на части моё сердце. Эйнсли, – она погладила меня, – ты была такой красивой девочкой, но тебя так плохо одевали. Как мальчика! А как ты плакала из-за куклы! Ты баюкала на руках истерзанную игрушку, говорила, что это единственная красивая кукла, а та женщина даже не пыталась тебя утешить. Это настолько ранило меня, что я дала себе слово подарить тебе новую.

Она потянулась к столику и, взяв куклу, посадила себе на колени.

Я невольно потеребила каштановый локон красавицы. Если историю про Барби я узнала, то с тем, что меня плохо одевали, была категорически не согласна. Когда я была маленькой, мама изо всех сил изображала любящую родительницу, покупая мне дорогую одежду, лишь бы все вокруг думали, что у нас всё хорошо. Только не ласкала никогда и обнимала только перед объективом фотоаппарата. А потом и это кануло в небытие. Подозреваю, что баба Лена в курсе, что я не родная. Иначе как объяснить, почему она меня резко невзлюбила, когда я пошла в школу.

Вспомнилось, как мама напилась в честь первого сентября и по своему обыкновению несла чушь. Она ныла: «Доченька, доченька моя… Тебе бы сейчас бантики завязывала, а не этой…», но каждый раз рявкала на меня, когда я хотела дать ей платок или обнять. Только сейчас всё стало понятно.

– Мне не хватало сил, чтобы не только снова открыть портал в другой мир, но и повлиять сразу на огромное количество людей, чтобы они думали, что ты моя родственница, а впоследствии и дочка, – с грустью продолжила леди Шэрроу. – К тому же у меня прибавились заботы. Родились ещё дети. И я не могла часто упражняться в магии. А потом я стала ловить себя на мысли, что меня пугает встреча с тобой. Ведь когда я набралась опыта, ты была уже совсем взрослой. Ты могла не принять меня. Не поверить во всё это. Ты можешь сейчас назвать меня мамой?

– Нет, – сказала я, хотя могла бы и соврать. – Я… мне надо привыкнуть.

Она ободряюще улыбнулась мне:

– Привыкнешь. Ты дома, Эйнсли.

– Её дом не здесь, – встрял Дарнли. – Я пообещал, что верну Сашу в тот мир.

Обстановка накалялась. Аж спине стало жарко.

– Моя дочь туда не вернётся, – заявила леди Шэрроу. – Та женщина её даже не любит.

Тут уже злиться начала я:

– Меня любит папа.

– Этот человек не может дать тебе всё, чего ты заслуживаешь. Я видела, как он говорил, что скоро тебе придётся самой зарабатывать деньги. Ты по рождению леди, ты не должна работать. Я проплакала до утра, представляя, как ты будешь целыми днями трудиться и при этом жить в нужде. Женщинам же так мало платят! А твоя красота? У тебя будут круги под глазами от постоянной усталости и сморщенные, как у старухи, руки. Мужчины будут покушаться на твою честь, потому что работающие девушки согласны на всё ради лишней монеты. Вся жизнь, полная унижений и страданий! Девочка моя, ты достойна лучшего.

Расплакавшись ещё сильнее, она обняла меня, и я решила не вырываться. Моя настоящая мать подогнала мой образ жизни под шаблоны из исторических романов и искренне в это верила. Ведь в её реальности так бы всё и вышло.

Я скорчила гримаску и выставила в сторону Дарнли ладонь. Мол, «не лезь, ща сама разберусь».

– Ну не надо плакать, ну что же вы сами себя расстраиваете. – Я обняла леди Шэрроу в ответ. – В том мире принято, чтобы незамужние девушки работали и сами себя обеспечивали, и ничего плохого, если женщина занимается своей карьерой. Равноправие полов…

– Дикие нравы. Ты же не мужчина!

– Так я же не буду рубить лес или укладывать асфальт.

– Нет, нет. – Она встрепенулась, как будто пыталась вырваться из кошмара. – Не хочу ничего слышать! Ты не будешь работать. Знаешь, Эйнсли, – меня погладили по щеке, – я всегда надеялась, что ты вернёшься. Ты любишь книги, да? Много лет я собирала для тебя библиотеку. Романы, научные труды. Даже сама увлеклась чтением и привила любовь к книгам Серене и мальчикам. А ещё я присматриваю тебе жениха. Почему-то мне кажется, что ты всё-таки выйдешь замуж раньше сестрёнки.