Академия одержимости. Черный ангел его грез

«За что?!» — кричали его глаза. И он продолжал смотреть на нее, извиваясь у ног, сражаясь, не желая принимать поражение, отторгая зверя.

Очередная метаморфоза и теперь на миловидном личике сияли глаза волка. Нет. Не просто волка. Того самого волка. Он узнал бы его и через сотни лет. Тот монстр обративший его, тогда в подвале. Сейчас смотрел на него, вынуждая обратиться. Жизель с глазами чудовища, сделала свое дело.

— Это была ты! — толи прорычал, толи сказал художник, перед тем как полностью обратиться. Правда одним резким ударом прекратила все жалкие попытки сопротивления. Больше не было смысла, ни в чем. Он утратил все, во что верил.

Его волк прыгнул на Жизель и стал облизывать ее лицо, шею, руки. Два монстра нашли друг друга, и где-то в темном закоулке прятался Арман, сломленный, уничтоженный, побежденный.

— Беги и почувствуй свободу. Прими себя! — она указала пальцем по направлению в лес.

Зверь послушно метнулся в чащу, он был счастлив, слишком долго он ждал высвобождения. И сейчас волк хотел испить полученную волю до дна. Арману ничего не оставалось, как покориться своему чудовищу.

Жизель осталась стоять на месте, глядя в след убегающему оборотню. Воздух вокруг нее пропитался грустью.

Глава 33

Несколько часов Арман бегал по лесу, он охотился, рвал клыками свежую плоть убитого им зайца. Теперь он ощущал мир иначе, запахи стали острее, он слышал лес и понимал его язык. Он словно заново родился в иной ипостаси. Все то, что он так долго блокировал, сейчас накрыло его вихрем новых ощущений. Их было так много, что на несколько часов художник забыл обо всем, и к своему ужасу находил во многом прелесть.

В волчьем облике было некоторое очарование. И не было всех тех ужасов, которые он изо дня в день рисовал в своем сознании. Он несся по лесу на огромной скорости, ощущал тысячи разных запахов, молниеносно ориентировался в незнакомой местности. К нему пришли знания, проснулись древние инстинкты, и окружающее пространство теперь виделось в ином измерении.

Взрыв адреналина, единение с природой, это было похоже на освобождение. Он выл от дикой первобытной радости. На некоторое время зверь полностью захватил сознание, заставив забыть о страхах и переживаниях. Но когда волна адреналина спала, человеческая сущность содрогнулась от произошедшего.

Он одержим монстром, не просто монстром, а той, что бессовестно искалечила его жизнь. То что именно Жизель его обратила — Арман не сомневался. А вот причину такого поступка, ему еще предстояло выяснить. Оставался открытым вопрос кто она такая? Что ей от него надо?

В одном он был уверен — все было не просто так. Не просто она появилась на пороге, изначально каждый ход демона в женском обличье был спланирован. Она отравила его сердце, заставила болеть собою, желать свое грешное тело. И вот как результат теперь он всецело превратился в монстра на потеху ей.

И при всем ужасе содеянного, он не мог выгрызть ее из сердца. Одна мысль, что больше никогда не прикоснется, не заглянет в лживые сапфировые глаза, казалась кошмарной, неправильной.

И как излечиться, как отрезать нить, связывающую их, он даже себе не представлял. Арман предполагал, что у его одержимости вполне объяснимая причина. Жизель сотворила с ним это, и теперь он привязан к ней, как к своему создателю. Иначе подобную зависимость он не мог объяснить.

Волк долго не хотел отступать, вырвавшись на свободу, он буйствовал до рассвета. После чего художник потерял связь с реальностью. Обратное обращение привело к глубокому и крепкому сну.

Проснулся Арман, когда солнце уже светило на небе. И никогда прежде, после пробуждения, он не ощущал себя настолько бодро и свежо. Словно высвободив зверя, он и сам освободился от сдерживающих его оков.

Художник ощутил чье-то присутствие. Встрепенулся, открыл глаза и посмотрел по сторонам. Поодаль сидел Дамьен, прислонившись спиной к стволу дерева.

— Доброе утро, — мужчина улыбнулся.

— Что ты тут делаешь? И как меня нашел? — Арман нахмурил брови, в нем взыграла злость, на себя, на своего зверя.

— По запаху. Мы чуем своих, всегда. Я рад, что ты наконец обратился.

— Этого больше не повторится! — художник стиснул зубы. Он не покорится, нет. Будет и дальше сражаться со своим монстром, даже если это приведет их обоюдной гибели.

— Ты выпустил зверя, и больше не сможешь держать его на привязи. Это и не нужно поверь мне, — Дамьен улыбался ему открыто, по-отечески, смотрел как на несмышленого ребенка.

— Отвали от меня! — и вновь Армана разрывало на части, от ярости кипел человек, а волк внутри него наоборот тянулся к оборотню, он хотел подползти ближе, обнюхать.

— Упертый парень, — Дамьен добродушно засмеялся. — Проведи со мной день. Я расскажу тебе об оборотнях, познакомлю со стаей, и ты поймешь, что в твоем положении нет ничего постыдного.

— Ты родился таким?

— Да.