Академия последних рубежей

— Вряд ли. Об этом бы уже давно узнали. По-моему, дело в самом коридоре. Ты заметила, что там не просто коридор? Видела камни, трогала их?

— Кажется, нет. А что с ними?

— Они точно такие же, как внутри Черных пещер. А Черные пещеры — это иллюзия, то есть. или какое-то подобие портала, или иллюзия, которая маскирует ход на нулевой план, — Имоджин сбивчиво объясняла, наблюдая, как глаза подружки становятся все больше. — Я с самого начала подозревала, что между ними может быть связь!

— Но полезла, а не позвала кого-то из инниарцев.

— Я полезла? Да ты меня чуть ли не на аркане потащила! Я бы вернулась, если бы ты не зудела «пошли, пошли»!

— Если бы хотела, сразу вернулась бы! — Илидия слегка толкнула Имоджин в плечо. — Так и говори, что просто искала повод пойти!..

И они расхохотались, веселясь не столько из-за сказанного, сколько из-за того, что приключение закончилось благополучно.

— А Собиратели ничего не увидели? Ход ведь стоял открытым, пока я не нашлась! Мне кажется, они что-то знают об этих нападениях на студентов. Нового нападения в их планах не было, я бы на их месте забеспокоилась и созвала срочное собрание, не знаю.

— Ну, не могу сказать, что они там заподозрили, но ребята из Корпуса постоянно ходили туда-сюда по этажу, так что у Собирателей просто не было шансов, — хихикнула Илидия.

— И по остальным этажам тоже ходили, для маскировки. Студентка пропала, охрану усилили. Никто бы просто не смог проскочить мимо них в библиотеку. А мы туда еще раз заглянем?

— Нет уж, — Имоджин передернуло. — Лучше без меня.

Казалось, после этого последнего нападения инниари решили оставить Академию в покое. А может, и всю Алгимиру. Просто отступили, то ли получив желаемое, то ли решив, что зашли слишком далеко.

В Академии было на редкость спокойно. Да и окружающий мир словно погрузился в полудрему.

Преподаватель концентрации, профессор Гестейн, назначил сбор у ворот сада. После завтрака первый курс неспешно брел туда, слушая по дороге портативное радио. Приемник раздобыл парень по имени Вельт. Передавали сводку новостей за утро и щепотку вчерашних. Имоджин старалась держаться поближе к Вельту, чтобы ничего не пропустить, но тема за темой ведущая не сообщала ничего интересного.

— Студентка Академии, пропавшая позавчера, нашлась и чувствует себя хорошо...

— Канцлер объявил о новой политике ценообразования в топливной сфере.

— Совет Пятидесяти проголосовал за введение возрастного ценза для ряда должностей.

— В Зактарии вспыхнула эпидемия кишечной лихорадки. Сейчас она локализована, но Служба санитарного надзора строжайше запрещает использовать воду из открытых водоемов.

— Корпус по делам инниари напоминает: передвигайтесь только по улицам, где есть посты Корпуса. Полную карту таких улиц можно найти на газетных стендах по адресам. Также обновленную карту ежедневно публикует Вестник Алгимиры.

— Новых нападений не зафиксировано. Пострадавшие от нападений на прошлой неделе чувствуют себя удовлетворительно.

Имоджин ждала, что скажут что-нибудь про дядю, все же он был очень заметной персоной в столичном обществе. Но выпуск закончился, и началась унылейшая передача «Агроновости». В ней рассказывали о тонкостях выращивания разных культур. Вельт не торопился выключать приемник, и до прихода Гестейна всем пришлось слушать о том, как правильно высаживать озимый лук с осени.

«Лучше лук, чем нападения», — подумала Имоджин. Интересно, инниари сами по себе прекратили охотиться в Алгимире или Корпус что-то сделал?

Потом появился Гестейн.

К воротам с ревом подъехал автобус. Дверь открылась, и оттуда высунулся высокий и поджарый старик. Или не старик. Нет, на вид ему было за шестьдесят. Но назвать его стариком не поворачивался язык. Возможно, из-за его решительного вида и жесткого взгляда, а может, из-за одежды — плотных парусиновых штанов и кожаной куртки. Седые волосы ерошил осенний ветерок. Губы кривились в усмешке, когда профессор осматривал толпу, пересчитывая студентов.

— Чего вы ждете? — бросил он наконец. — Грузитесь, поехали!

И сел за руль.

— Да, — ответила Илидия на немой вопрос Имоджин. — Да, он такой!

Вид у нее был гордый, точно она самолично родила и воспитала Гестейна.

Автобус пронесся по улицам Валлаполиса на максимальной разрешенной скорости и остановился возле оранжерей.

В глаза бросились их крыши. Крыши эти считались произведением зодческого искусства. Где-то круглые, где-то острые и увенчанные высокими шпилями, они складывались в необычную и запоминающуюся картинку. Оранжереи часто изображали на открытках. Однажды увидев эту композицию, похожую на застывшую в стекле симфонию, никто не спутал бы ее ни с чем другим.

И только увидев крыши оранжерей еще раз и вживую, Имоджин осознала, что ей предстоит.