Академия Врачевания. Неукротимое пламя

Вот так. Пусть ей будет обидно. Для женщин очень болезненно упоминание о возрасте. Надеюсь, эта истеричка — одна из таких женщин.

Я не ошиблась — глаза Габриэлы расширились от злости.

— Как ты посмела! Как ты посмела сказать, что я стара для него? Я моложе его на семь лет, что б ты знала!

— Простите, но выглядите гораздо старше, — пожала я плечами.

— И ты будешь так выглядеть, когда придет твое время. Вампиры живут дольше людей, а потому и стареют медленнее. К тому же Кристиан питается кровью молодых дев, что делает его почти что бессмертным. Скажи, он уже пил твою кровь? Нет? Вижу, что нет, — Габриэла рассмеялась. — Он вампир, девочка.

— Я знаю.

— Ничего ты о нем не знаешь. Я была первой, кого он укусил, а потому его яд подействовал на меня сильнее всех. Яд, выделяемый слюной вампира, навеки связывает его с первой жертвой. Кто-то считает это проклятием, а кто-то разумно предусмотренной защитой. Первое время я с ума сходила от страсти к Кристиану. Он тоже любил меня, но шло время, он пил кровь других женщин, и его страсть ко мне угасала. Он питался и мной тоже, что делало меня слабее. Я начала стареть и вскоре выглядела гораздо старше не только своих сверстниц, но и Кристиана, в то время как сам он наоборот, только молодел. Он клялся, что ничего не знал о силе первой связи, умолял простить его, но разве мне легче от этого, если я стремительно превращаюсь в старуху?

— Почему вы просто не прекратите общение с ним? Понимаю, это сложно и больно, но ведь…

Габриэла беззвучно рассмеялась, отчего это напоминало свист, дыхание астматика. Мне стало страшно. Не тронулась ли она умом?

— Прекратить?! Да я живу лишь нашими свиданиями! Для меня нет других радостей. Жизнь теряет смысл, когда его нет. Я сошью тебе это платье, — она хищно улыбнулась, будто замышляла нечто недоброе. — Уверена, ты будешь смотреться в нем великолепно. Конечно, ты красива и составишь Кристиану отличную партию на балу, но имей в виду — никогда…Никогда он не женится на тебе.

— Так говорите, будто уверены, что мне это нужно, — огрызнулась я, хотя слова Габриэлы произвели на меня сильное впечатление. Конечно, я хотела думать, что она просто влюбленная сумасшедшая, несущая всякий бред, но я верила ее словам — они отдавали горечью, отчаянием и неизлечимой болью. Так ведут себя только безнадежно влюбленные женщины.

— Неужели хочешь стать его любовницей? Неужели хочешь стать такой же несчастной, как я?

— А будучи женой, я обрету куда большее счастье? — едко спросила я.

— Это как посмотреть. Став женой вампира, ты обязуешься разделить с ним его проклятие. Став женой вампира, ты должна будешь уподобиться своему избраннику. Впрочем, тебя не должно это беспокоить, ведь, как я уже сказала — Кристиан никогда не возьмет тебя в жены. Если быть откровенной, меня уже удивляет то, как он вообще взглянул в твою сторону. Ты не в его вкусе. Юбку оставляем того же цвета, что и в эскизе?

— А? — о чем она сейчас сказала? Кажется, о какой-то юбке… — Ах, да… Да, оставляем…

— Прекрасно, — Габриэла принялась кружить вкруг меня, замеряя мою талию и обхват груди. Она что-то жизнерадостно напевала себе под нос. А может, она все же сумасшедшая и не стоит воспринимать ее слова слишком серьезно?

— Скажите, кого вы видели во сне? — спросила я ее, прекрасно зная, что поступаю жестоко. Нет, я не хотела делать ей больно, но я хотела знать.

Габриэла молчала, будто и не слышала вопроса.

— Вы видели себя?

Она подняла на меня грустный, влажный взгляд, и со слабой улыбкой на вдруг ставших бледными губах, безрадостно произнесла:

— Нет, не себя.

— Зачем ты привел меня к этой женщине? Неужели не нашлось других салонов? — зашипела я на Кристиана сразу же, как только мы вышли за порог. Вампир, не знавший о нашем разговоре (Габриэла сказала, что в примерочной, где мы беседовали, установлена противопрослушивающая магическая защита), удивленно посмотрел на меня.

— Так все-таки тебе не понравилась мадам Плинк?

— Мадам Плинк! — передразнила я его. — Интересно, в постели ты ее так же называешь?

Кристиан резко остановился. Но не потому что был поражен моими словами. Он смотрел куда-то прямо перед собой. Я же была слишком занята своими переживаниями, чтобы заметить, что карета, оставленная нами у дверей салона, подверглась варварскому нападению — раскуроченная, местами обгоревшая, она теперь мало напоминала себя прежнюю, и больше походила на груду непонятного хлама. Но хуже всего то, что запряженные лошади были мертвы. Я взвизгнула и крепко зажала ладонями рот, как это обычно делала Мелитта. Кристиан держался куда спокойнее, но выглядел при этом озадаченным, и, как мне показалось, напуганным. Он огляделся, словно надеялся высмотреть того, кто совершил этот дерзкий и жестокий поступок. Как ни странно, улица, еще два часа назад кипевшая жизнью, теперь была совершенно пуста.

— Что произошло? — тонким от испуга голосом спросила я.

— Вероятно, на нас пытались напасть, — невозмутимо ответил Кристиан.