Ахэрээну (СИ)

Пошла, не пытаясь запомнить дорогу — время убегать кончилось.

Глава 14

Если прикрыть глаза, мир не исчезает — напротив, его словно становится больше. Отчетливей проступают ощущения, запахи, звуки — не спрячешься.

Что делать дальше, было совсем непонятно. Первый порыв — сорваться в Осорэи — прошел, оставив вместо себя тоскливое бессилие. С ним сейчас десять человек, есть кого направить к верным Домам — ради Тагари и заслуг их рода верные окажут поддержку, и что? Бросить факел в костерок смуты. Молодец, ради этого, конечно, стоило возвращаться на родину…

В крупном селении, где остановились передохнуть, было людно — ярмарка в преддверии праздника. Вряд ли кто здесь мог узнать его в лицо, далеко все же от центрального округа, но мало ли. Надо бы подняться в комнаты, но он бродил у коновязей, разглядывая лошадей. Здесь сейчас не было никого.

Где-то в глубинах гостиницы пьяно смеялись, да упорно летала вокруг каменной лохани с водой красная стрекоза. Говорят, такие появляются возле домов к пожару…

Ариму возник за плечом, бесшумный и мрачный.

— За вами следят. Есть тут такой… хромает на левую ногу, глаза совиные. Помощник владельца гостиницы.

— Пусть следит. Смотри, какая интересная масть… не пятна, целые мазки — будто младенцу поручили покрасить лошадь. Белый и медный… Я бы такую завел, но получше статью, — он задумчиво и медленно провел рукой по конскому боку. — Лошади лучше людей. Говорят, по ту сторону морского залива, в глухих селениях золотых жеребят выращивают, как собственных детей, и нет вернее такого коня. И хозяин не расстается с ним. Из меня, к сожалению, хорошего хозяина не вышло.

— Да полно вам, в самом деле. Не все еще потеряно, — сказал Ариму, которого на куски разрывали сочувствие и бессилие. — Не время падать духом.

— Падать? Я как лист на реке в половодье — вертится то вправо, то влево, а все равно его несет течение. Знаешь, два века назад жил такой человек… он оставил свой прославленный род, богатый дом, отказался от почестей и пришел на берег реки, много дней смотрел на воду, не сходя с места, а потом умер. Он успел сказать тем, что пришли за ним, что даже простая река все время разная, и разное то, что плывет по ней, а весь мир и вовсе непознаваем…

Ариму глянул на господина и отвернулся. С ним рядом стоять — и то выть хочется, хотя вроде как улыбается даже. А уж он свои чувства скрывает как никто другой, что ж там на душе-то творится?

Краем глаза приметил темное, невольно подался в ту сторону.

— Что с тобой? Кого там выслеживаешь?

Ариму вздрогнул, ответил встревоженно-виновато:

— Вон, за углом притаился человек, о котором я говорил. И сюда заявился, так по пятам и ходит… Узнал, верно, негодяй эдакий. Нэйта не допустят вашего возвращения, и шпионы у них повсюду. Может, уедем прямо сейчас? Как бы всех не прирезали ночью.

— Пусть, если высшим силам угодно так. До утра я никуда отсюда не сдвинусь, пусть хоть сам Мэнго явится сюда с отрядом.

— Но лучше бы нам…

— Отстань уже, а? Нас десять.

— Достаточно что-то в воду добавить.

— Тебя бы моим врагам в советчики. И как ты хорошо думаешь о людях Тагари, совсем никого защитить не способны!

— А и не способны, — непреклонно ответил Ариму. — Они там, а вы тут, и толку в их защите?

— Я им велел остаться. Думаешь, не стоило слушаться?

— Эх, — слуга только рукой махнул. — Хоть певичку какую к себе позовите. Там, в зале, одна глазастенькая сидит, наигрывает для гостей, выглядит весьма хорошо…

— Себе забери, если хочешь. Но странный ты все же — то остерегаешь, то готов доверить меня незнакомой женщине. Вдруг у нее отравленная шпилька в рукаве?

— Да ну вас, — проворчал Ариму, отступая. — Какая там шпилька… я этих красоток перевидал, глаза честные, глупые, хлопают. Такую не подошлешь. И при ней не сунутся все же.

— Не подошлешь… — Кэраи метнул взгляд в сторону каменной лохани. Стрекоза исчезла, но красноватое зарево понемногу разливалось по небу, наползало на крыши.

Ариму бродил по комнате, опасаясь скрипнуть половицей, но и остановиться не мог. Господин уже, верно, видел десятый сон — и как может спать, зная, что каждый миг может стать последним? Не обязательно и убийц присылать, достаточно подсыпать яд в питье, или пропитать ядом ароматическую палочку, воткнув ее под дверь.

Господин изменился за время дороги, наметанный глаз это сразу ловил, а незнакомый ничего бы и не заметил. Далекий какой-то стал, чуть не полупрозрачный, хотя вот же, вполне живой, настоящий. Не надо было ему возвращаться из Столицы. Наверное, там мог бы уже подыскать себе хорошую жену, а в должности все и так хорошо было, и род остался бы по-прежнему в милости. Благое было намерение, что тут сказать… было, да.

Чуть задержавшись у окна, Ариму заметил: со двора, пригибаясь, проворно двигалась темная фигура. По легкой хромоте он опознал того самого любознательного помощника. Куда это мерзавец собрался ночью?

Ариму подался было к двери — проследить за подозрительным типом, но опомнился. Так выдать себя — проще некуда. Уж лучше остаться и быть наготове.