Ахэрээну (СИ)

Через полчаса она, смывшая с себя всю грязь заключения, входила в его комнату, шелестя розовым шелком подола. Хоть не до того было, все же промелькнуло любопытство — чье платье дала ей служанка? Постаралась причесаться как можно тщательней, и стерла остатки ореховой краски с лица — та сошла легко в горячей воде. Ничего сейчас не было на ее лице, не дарованного природой, это казалось немного странно, и, кажется, делало ее моложе.

Но красота сейчас не значила ничего — и в прежние дни Макори не интересовался Лайэнэ, разве что на дружеских пирушках мог хоть немного уделить ей внимание.

После комнатки, где провела взаперти почти две недели с несколькими людьми, эта показалась огромной, да и пустой была, словно половину мебели отсюда вывезли. Нет, это не дом Нэйта, те любят роскошь.

Странная картина висела на стене, рама в три шага шириной — даже сейчас, к чему угодно готовая, первым делом заметила полотно. Лисица держала за шею черно-белого журавля, глаза у обоих показались ей человечьими. Хорошее предзнаменование? Или плохое?

Смотря кто есть кто на картине…

Макори — он удобно устроился в кресле подле низкого столика, заставленного какой-то снедью, изменил обычному своему богатству наряда, сейчас на нем все было темно-серое, дорожное, лишь ворот и манжеты нижней блузы пламенели алым — заря над пепелищем. Глядел зло и весело, и словно бы наслаждался всей ситуацией.

Но Лайэнэ уже настолько измучилась, что и думать не могла о нем; пусть уж скорее решает.

— Смотрю, ты растеряла всю свою былую уверенность, — сказал Макори насмешливо. — Значит, и вправду так нужно обходиться с красотками, много мнящими о себе. — Сядь, поешь по-человечески. И говори, как ты там оказалась.

— Благодарю, я не голодна.

— Выпей хотя бы, ты вся трясешься.

Такое, хоть и грубоватое, участие показалось ей странным, но, в конце концов почему бы и нет? Она в его власти, а учтиво себя вести с ашриин высшего ранга считалось хорошим тоном.

Она взяла кубок, куда слуга налил вино, и сделала глоток. Проще было рассказать все как есть, сказав лишь, что опасались не Энори, а убийц-заговорщиков. Ну и сослаться на якобы повеление господина Таэна-младшего. Так и поступила.

Если Макори ей не поверил, он хорошо это скрыл. Слушал внимательно, опустив подбородок в ладонь, и что-то прикидывал. Тоже отпил несколько раз из своей чаши… будто в мирной жизни пригласил в дом Лайэнэ, развеять скуку.

— Что вы с нами сделаете?

— На тебя я совсем не рассчитывал, — сказал он. — С тобой пока даже не знаю.

— Меня больше волнует мальчик.

— Он всех волнует… Надо же, в десять лет, полуживой, а поставил на уши всю верхушку провинции. Если выживет, сможет собой гордиться. Вот что, — решил Макори, подумав, — Катись ко всем демонам. Поиграла в няньку, и хватит.

— Я никуда не уйду без него.

— Уйдешь, — он улыбнулся неожиданно ласково. — Возьмут тебя за ворот и вышвырнут за ворота, а захочешь караулить под забором — так мы все равно не останемся здесь.

— Чем я вам мешаю? — спросила она. — Тайрену ко мне привык…

— Ты еще поспорь со мной. Нет, тебя все же маловато держали взаперти.

Он пружинисто встал.

— Так. Либо ты уходишь сама, либо я решаю, что живая мне ты не нужна.

— Как вы поступите с мальчиком? — снова спросила она, уже умоляюще.

— Я и сам еще не решил. Но пока сам буду его защищать, а он послужит гарантией уже моей жизни. Мало ли как все еще повернется.

— Ему нужен покой и хороший врач, или все ваши игры не будут иметь смысла. Он не фигурка на доске.

— Найдем и врача… Сын он тебе, что ли? По годам, если вдуматься, может и подойти… Была бы отличная новость для всех в Хинаи.

От мысли, что такой слух и вправду могут пустить, ее бросило в жар и холод одновременно, одна половина лица, кажется, побелела, вторая стала пунцовой. Вот только этого не хватало Дому Таэна… Но нет, Макори только смеялся, а она, видно, вконец поглупела взаперти, раз хоть на миг поверила в такую возможность.

А он, поняв ее испуг, пришел в хорошее расположение духа.

— Так и быть, оставайся тут до утра. Это возьми, — швырнул ей мешочек с монетами. — Доберешься до Осорэи, или куда там еще подашься. В этой комнате и переночуешь.

— Дайте нам хоть попрощаться.

— Нечего. А дверь я велю запереть, утром тебя выпустят.

Он поднялся, потянулся, как его любимая хасса — и вышел, на Лайэнэ не глянув.

Кровать тут была, хоть не слишком мягкая, но после спанья на полу великолепная. Со стены Лайэнэ сверлили недобрыми взглядами лиса и журавль. Проверила, сколько масла в светильниках: не хочется быть под этими взорами в темноте.

Ничего не понятно с Макори, а он не из тех, у кого можно просить объяснений. Спасибо хоть отпустил… если не передумает. Делать-то что теперь? Тайрену она больше не помощник.

Энори бы найти, но проще отловить сетью ветер. И если он и вправду их бросил… Нет, надо искать помощь более реальную. Рииши… Дом Нара перешел ли на сторону Нэйта? Даже если и так, разыскивая Рииши она вряд ли рискует.

Кто же навязал узлов на ее жизни… с этими двумя ее вечно сводит судьба.

**