Аквамарин их глаз

Все было как-то слишком тихо и спокойно, говорили только о хорошем, но не так, как когда хотят создать видимость стабильности и скрыть ужасные преступления за новостной ширмой. Нет, говорили искренне — это чувствовалось, — потому что ничего глобального действительно не происходило. Никаких тебе пожаров, митингов, катастроф — не сказать, что Психовский огорчился такой ситуацией, но она его весьма напрягла. Он ясно предчувствовал нечто большое и глобальное, понимал, что что-то начинает происходить — а тут, словно в издевку, в мире все спокойно. Два этих факта не клеились, как не клеится резина с деревом с помощью ПВХ.

Это не было затишьем перед бурей — это было отсутствием бури при нависающих прямо над головой облаках, что в разы хуже.

Но Грециону мысли такого рода надоели, а зазвеневший дверной колокольчик отвлек профессора, и он наконец-то принялся за бургер, еще не остывший. Откусив часть, Психовский махнул рукой бармену и на более-менее сносном испанском попросил налить газировки. Сначала профессор хотел выпить легкий алкогольный коктейль, но решил не рисковать — так и на пляже можно было уснуть. К тому же, таких напитков здесь, похоже, не подавали.

Бармен как-то странно уставился на Психовского — словно тот только что попросил отделить Каталонию от Испании, — потом кивнул головой и через пару минут поставил стакан с бурлящей газировкой, продолжая глядеть на профессора, не скрывая любопытства.

Жующий Грецион заметил, но виду не подал. Мало ли, что его так рассматривают, даже если на шее вскочила вздутая бородавка — пусть думают себе, что хотят. Да даже если этот молодой бармен видит в нем потенциального папика — о времена, о нравы! — пусть наслаждается этой иллюзией, сколько угодно.

Но бармен отвлекся, обслуживая нового клиента. Боковым зрением Психовский увидел, как молодой человек извлек какие-то яркие бумажки, напоминающие театральные билеты.

Краем уха же, профессор разобрал диалог. Когда все девство подслушиваешь разговоры умных взрослых о какой-то там мифологии, боковые чувства (термин придуман самим Греционом) развиваются в бешеном ритме.

Вот, что профессор услышал (перевод с испанского не самый точный):

— У вас на вывеске написано, что вы даете купоны. Я не ошибаюсь? — осведомился вошедший, которого Психовский не видел — обзора бокового зрения не хватало.

— Да, именно! Вы хотите поучаствовать в нашей небольшой лотерее?

— Я их просто обожаю, — в голосе нового клиента появился задор, но тут же угас. — Только последнее время мне не везет.

— О, ничего, — тут бармен как раз полез под стойку и достал бумажки. — Тяните. Но вам придется что-то заказать.

Хуан Альтерего зажмурился, взял бумажку, но поворачивать лицевой стороной к себе не стал.

— У вас есть кофе?

— Сообразим, — улыбнулся бармен.

— А с коньяком?

— Ну… сообразим.

Хуан довольно улыбнулся, развернул билетик и тут же скривился в кислой мине — лотерея была беспроигрышная, и ему достался самый маленький приз, равно как и в другом баре на вокзале. Видимо, в едальнях удача его точно обходит стороной.

— А коньяк с кофе? — остановил Альтерего бармена.

Молодой человек застыл с пачкой молотых зерен в руках.

— Сообразим, — откликнулся бармен. — За дополнительную плату.

Хуан махнул рукой — мол, ладно уж — и уселся на высокий стул, через один от Грециона.

Психовский, удивленный разговором, заметил невзначай:

— Я думал, что они не подают алкоголь, и в меню его нет.

Хуан поднял голову, поправил солнцезащитные очки с красными стеклами, и глянул на профессора:

— Они не подают. Они соображают

, сами видите.

— Неплохо, неплохо, — рассмеялся профессор, развернулся и вернулся к еде — бургер уже практически был стерт с лица тарелки.

Хуан Альтерего же отворачиваться не собирался.

Ловец удачи уставился на Психовского, а потом даже придвинулся почти вплотную к нему. Тут уж профессору пришлось вставить пару слов, ибо личное пространство только что бессовестно нарушили.

— Вам-то я зачем нужен? — вздохнул Грецион, дожевывая бургер. — Я понимаю, еще этому серому научному сообществу, которое отрывает меня от пляжа. Но вам-то зачем? Шутка мне ваша понравилась, чего же боле?

Психовский слегка позабыл, что научное сообщество его не то чтобы отвлекало — профессора отправили сюда исключительно ради нескольких выступлений, а он решил отдохнуть на пляже. Но, поскольку от загорания его все же отвлекли, виноватыми становились серые пиджаки — будь они чуть более живыми и задорными, Грецион и не ворчал бы. Может быть.

Хуан промолчал. Снял очки, потирая глаза, а потом вновь широко их раскрыл.

— Эм, вы что, тоже аспирант-эмо, хиппи, гот или кто там еще есть? — откашлялся профессор. — Сини… нет, аквамариновые линзы теперь что, в моде?

— Я никогда не пользовался линзами, — чуть ли не прошептал Алетрего. — Я записался к врачу, чтобы понять, что это такое. Но может вы мне сможете объяснить?