Аквамарин их глаз

— Ох, ну это вы погорячились! — хлопнул в ладоши Психовский. — Я профессор в области древних цивилизаций, а не офтальмолог-практикант. Так что увы, на глаза мои полномочия не распространяются.

Испанец, уже ничего, видимо, не боясь, сложил очочки и положил на барную стойку.

— Вы давно смотрелись в зеркало?

— Простите? — Грециона такой вопрос слегка выбил из колеи. — А! Я что, опять измазал бороду? Слушайте, ну вы прям как студенты, так обращаете на это внимание. За что спасибо — но говорите как-то по-другому про это, более прямо, что ли, хорошо?

Психовский начал искать салфетки и хотел было позвать бармена, который все еще соображал коньяк с кофе, но Альтерего остановил профессора.

— Нет, нет, я говорю… — фразу испанец решил не заканчивать. Вместо этого Хуан полез в карман клетчатых шорт, достал смартфон, разблокировал, включил фронтальную камеру и вытянул экраном вперед, так, чтобы Грецион увидел себя.

Профессор прежде всего почесал бороду — это была его первая реакция перед любой отражающей поверхностью. Психовский отвлекся на уведомления от какого-то приложения с лотерейками, которые, на самом деле, занимали бо́льшую часть памяти. Когда уведомление исчезло — там значилось что-то про розыгрыш кроссовок в Инстаграме, с обязательным условием отметить друзей, которые в таких ситуациях всегда думают, что выложено новое фото с ними, а когда узнают причину, смотрят на тебя, как на идиота, — Грецион снова посмотрел на себя.

— Ну, пока вроде не ссохся до состояния мумии Тутанхамона, — хмыкнул профессор, уже собираясь отвести взгляд.

И тогда заметил.

Его глаза почему-то переливались не привычными коричнево-зелеными, а горели цветом небесно-голубого камня.

— Так, — присвистнул профессор, когда Хуан убрал телефон. — А вот это уже интересно.

— Я-то думал, что такая ерунда только со мной, — продолжил Альтерего. — А оказывается, это не самая редкая болезнь. Может вы подскажете, что делать, или, хотя бы, как объяснятся доктору? Я вообще приехал в город расслабиться и немного половить удачу, но со вторым, как видите, мне не везет…

Испанец потряс бумажкой от лотереи.

— А с первой причиной везет?

— Тут все зависит от того, принесут ли мне мой коньяк с кофе, или нет.

Бармен, видимо, в свое время учился в театральном, потому что именно в этот момент он подошел к стойке, со звоном опустив керамическую чашку.

— Ваш коньяк с кофе… — огласил молодой человек и хотел продолжить, но Грецион с Хуаном повернулись к нему — просто рефлекторно.

Бармен, увидев их глаза, откровенно говоря, обалдел.

Они, откровенно говоря, тоже.

— Это что, линзы такие?.. — протянул молодой человек. — У меня знакомые чаще зеленые носят…

— Нет, — вздохнул Психовский. — И я бы очень посоветовал посмотреться вам в зеркало.

— Что? — не понял бармен, но Альтерего приготовился и уже вытянул телефон с включенной селфи камерой.

Молодой человек разглядел свои аквамариновые глаза.

— Похоже, это заразно, — пробубнил испанец, убирая телефон. — Не надо было снимать очки, и вообще, у врача хорошо бы это спросить…

— Нет, — вбил гвоздь в разговор профессор.

— Думаете, не спрашивать?

— Нет, — повторил он. — Я имел в виду — нет, это чертовщина какая-то.

Грецион выглянул в окно и приметил что-то необычное. Профессор не заметил, но по экрану телевизора пробежала рябь.

— Очень странные дела, — сказал Психовский, вытащил банкноту и, положив ее на стол, спешно вышел. Хуан залпом выпил свой коньяк с кофе, тоже положил банкноту номиналом помельче, спрятал неудачливый лотерейный билет в карман, надел очки и выбежал на улицу вслед за Греционом.

Бармен слегка расстроился, что с его глазами случилась такая ерунда — но, увидев чаевые, сразу повеселел. Он подумал, что это можно считать выгодной сделкой, чем-то на подобии купли-продажи души дьяволу: я вам глаза, вы мне — недельный запас чаевых.

На улице все так же мерцало солнце, добавляя общей картине контрастности, даже как-то чересчур. Но Грецион чувствовал — что-то не так. Его ощущение грядущего глобального события обострилось, а все вокруг будто залили формалином, в котором другие чувства тонули. Профессор точно заметил какое-то движение за окном, и оно ему показалось очень инородным, словно не от мира сего.

Хуан выбежал следом, ничего такого не ощущая. Но он, как профессиональный ловец удачи, приметил, что она словно утекает от него, просачиваясь в воронку, дырку на плоти бытия.

Грецион, ничего особенного не увидев, повернулся к Хуану.

— Зачем вы побежали? — удивился тот.

— Затем же, зачем и вы, — пожал плечами профессор. — Я побежал, потому что подумал, что кого-то увидел. Вы побежали, потому что побежал я. И вот мы стоим, как два ненормальных с голубыми глазами — это меня, на самом деле, не особо смущает. Голубой, хотя, вернее, аквамариновый, вообще очень красивый цвет. Но у меня очень нехорошее предчувствие, притом довольно давно…

Грецион осекся, потому что заметил, что Альтерего его не слушает. Тот завис на какой-то точке, будто загипнотизированный часиками на цепочке в умелых руках трюкача.