Алая лента

Нас с Розой вышвыривали отсюда, как ту женщину-кролика, вместе с которой я сюда пришла несколько месяцев назад. Выбрасывали на съедение волкам. Лишившись убежища, каким была для нас мастерская, мы с Розой станем такими же слабыми и уязвимыми, как все остальные полосатые. Будем отданы на произвол надзирательниц, будем страдать от непогоды и умирать от непосильной работы. У нас от здешних пайков едва хватало сил, чтобы держать в руках иголку с ниткой. Тяжелая работа при таком скудном питании вскоре убьет нас — если, конечно, надзирательницы не сделают этого еще раньше.

Как бы поступила Марта?

Глупый вопрос, она это уже сделала.

Выставила нас вон.

Мы с Розой стояли, побитые и жалкие, на пороге швейной мастерской. Я невольно вздрогнула, когда за нашими спинами с грохотом захлопнулась дверь. Воздух на улице был влажным, тяжелым. Мимо нас прошла группа работниц, тащивших на плечах какие-то доски. Следом показались полосатые, катившие тачки с цементом — по двое на каждую тачку. Все держали свои головы опущенными, смотрели только себе под ноги и никуда больше. «Живее, живее!» — покрикивали надзирательницы.

— Что нам делать? — шепотом спросила Роза. — Если мы не получим работу, то… ты знаешь.

И она бросила быстрый взгляд на торчащие в небо кирпичные трубы крематориев. Летними ночами из этих труб вырывалось в небо и лизало звезды гудящее красно-оранжевое пламя.

Я попыталась выпрямиться. Это простое движение чуть не свело меня с ума от боли.

— Может быть, отвести тебя в госпиталь? — испугалась Роза.

— Нет! Ты разве не слышала, что сказала Шона? Они в госпитале никого не лечат, это просто зал ожидания… перед концом.

Я старательно избегала смотреть на трубы. А еще пыталась не думать о том, что не попади Рода в госпиталь, то в швейной мастерской не освободилось бы место для меня самой.

Я сделала глубокий вдох, чувствуя железный привкус крови во рту. Раненая рука болела так, словно ее жгли на костре, но даже через эту боль я продолжала ощущать под пальцами красную атласную ленту.

— Знаешь что, Роза? Моя бабушка говорит: «Если не светит солнце, используй дождь на всю катушку!»

— А дождь действительно идет, — сказала Роза, стирая со своего лица капли.

— Все это напоминает одну из твоих сказок, в середине которой герои попадают в трудную, ужасную ситуацию, из которой, казалось бы, невозможно выбраться, однако в конце концов они это делают и выходят победителями.

— Будь мы с тобой сейчас в сказке, я позвала бы орла, чтобы он подхватил нас и унес отсюда прямо в Город Света. Там мы опустились бы возле фонтана, умылись из него, а затем укатили на роскошном автомобиле прямиком в кондитерскую лавку.

— Запаздывает твой орел, — вздохнула я, услышав лай собак. — Так что давай спасаться сами. Бежим к себе в барак и спрячемся на своих нарах до самой вечерней проверки, а после нее попробуем уговорить Балку, чтобы она как можно скорее нашла для нас новую работу.

— И желательно такую, где нет шансов вновь столкнуться нос к носу с Карлой, — добавила Роза.

— Или столкнуться, когда у одной из нас в руке будет большая чугунная сковородка, — мрачно уточнила я.

Я вдруг вспомнила тот случай, когда бабушка встала посреди ночи в полной уверенности, что в дом забрались воры. Она взяла в одну руку тяжелую сковороду, а в другой руке держала старую хоккейную клюшку. Ужасающе. Она так была разочарована, когда поняла, что это просто бродячая кошка залезла к нам в дом через открытое окно.

— Знаешь, Элла, я никогда не говорила тебе, что ты за зверь, — улыбнулась Роза.

— Скажи сейчас, — осторожно сказала я.

— Лиса.

— Лиса?

— А почему нет? Лиса очень привязана к своему маленькому семейству, она очень живучая и может приспособиться к любой обстановке. У лис острые зубы для охоты на дичь и защиты от врагов, но при этом они такие мягкие, теплые, их так приятно обнимать. Правда, фермеры лис не любят, но нельзя же иметь все и сразу, верно?

Что ж, быть похожей на лису не так уж плохо. Я здоровой рукой взяла Розу за руку, и мы с ней сразу стали похожи на пожилую супружескую пару.

— Ну что, приступим, моя дорогая?

— Приступим, — кивнула она.

И мы, рука в руке, шагнули в грязь, чтобы начать наш общий путь к спасению.

Серый

Мы с Розой стояли вместе и смотрели на чудовищный инструмент для пыток, который назывался гладильным катком. Это была машина с крутящимися ручками, металлическими шестеренками и деревянными валиками. Мы смотрели на нее с ужасом и удивлением. Воздух вокруг нас был густо наполнен горячим паром. Заворчала стоявшая позади нас огромная женщина, наша новая начальница. Она возвышалась в тумане, словно вставшая на задние лапы медведица, которая раздумывает, то ли сплющить и сожрать нас с Розой, то ли плюнуть на нас и оставить в живых.

— За работу! — указала она кивком головы на машину.

Это было первое слово, которое мы услышали от нее за все время. Глаза у Медведицы были маленькими, прозрачными и пустыми, лишенными признаков мысли.