Алая Завеса. Наследие Меркольта

Тейлор не торопясь, всё ещё сомневаясь в своих намерениях, открыл дверцу шкафа и взял в руки газету из высокой стопки различных бумаг. Аккуратно и осторожно, словно держит в руках сокровище, он положил её перед Юлианом.

Несмотря на царящий в помещении полумрак, юноша отчётливо увидел заголовок первой полосы «Экспресса Свайзлаутерна». Крупными, привлекающими внимание буквами там было написано «Исаак Гебельс – вор, предатель, шпион».

Юлиан должен был прочитать всю статью? При всём уважении к Тейлору, он не был намерен этого делать, ибо после столь напряжённого дня он был слишком измотан для того, чтобы воспринимать новую информацию.

– Что это значит? – требовательным тоном спросил Юлиан.

– Ты не знаешь, кто такой Гебельс? Исаак Гебельс до вчерашнего дня являлся единственным конкурентом Рейнхардта в выборной гонке.

– И?

– Ты и вправду ничего не понимаешь? – подорвался с места Тейлор. – Эта статья, занимающая едва ли не половину выпуска, в пух и прах уничтожает его репутацию.

Юлиан всё ещё плохо понимал, что происходит, но знал, что стараниями Моритца Зеннхайзера должна была пасть репутация совершенно другого человека.

В глаза бросилась дата выпуска.

– Здесь указано шестнадцатое мая. Сегодня пятнадцатое, мистер Тейлор. Как такое возможно?

– Я специально посетил типографию и получил этот эксклюзив. Но уже завтрашним утром он будет у всех. Я не буду пересказывать тебе всю статью, несмотря на то, что она безумно увлекательна, – продолжил Тейлор. – Думаю, многое ты не поймёшь. Но если верить ей, Гебельс собирал незаконный компромат на Рейнхардта, и этот сенсационный материал совершенно случайно попал в руки прессы. Гебельс обвинял Рейнхардта в незаконном приобретении «Гроссбанка» и «Жемчужины Свайзлаутурна», а так же в причастности его к иностранным спецслужбам.

– Я слышал всё это, – сказал Юлиан. Комок начинал приближаться к его горлу. – Это должно было отправить под суд Рейнхардта.

– По мнению автора статьи, это была неправдивая информация. Гебельс взял всё это из головы, не имея никаких доказательств. Все его доводы были разрушены. Кроме того, обнародованы факты, связывающие его с советской разведкой. Представлены улики, указывающие на его виновность в гибели Циммермана и Ковальски. Это настоящая сенсация, Юлиан. Придраться не к чему. И уже завтра эта статья взорвёт Свайзлаутерн.

Юлиан не мог адекватно воспринимать каждое слово Тейлора, но общая суть сложилась для него в невнятную картинку. Он всё ещё отказывался в это верить, и надеялся на то, что вот-вот Тейлор скажет что-то, что снимет с него ответственность, но этого не случилось.

К несчастью, причиной этой беды вновь оказался Юлиан. Он был растерян после смерти Уэствуда, но это не могло являться оправданием. Отчаяние не могло объяснить той необдуманности поступка Юлиана.

Зеннхайзер не был честным человеком. Юлиан знал это с самого начала. Хитрые глаза, вычурные манеры и словно презирающий всех вокруг голос буквально кричали в лицо Юлиану «беги от него подальше», но он верил в то, что Моритц может принести пользу.

И он принёс эту самую пользу. Но не Юлиану, а его смертному врагу.

– Это всё ерунда какая-то, – запинаясь, пробормотал он. – Я уверен, что герр Гебельс проведёт расследование и докажет свою невиновность.

– Конечно, докажет, – развёл руками Тейлор и схватил газету. – Но будет уже поздно. Выборы вот-вот состоятся, и он не успеет к их началу. Это провокация, – потряс Тейлор газетой. – Но очень убедительная. В эти слова хочется верить, и, будь уверен, люди поверят. Никто не проголосует за Гебельса. Мы можем поздравить Рейнхардта с победой.

В кабинете повисло долгое молчание. Тейлор ожидал чего-то от Юлиана, а тот собирался с духом, чтобы выдать чистосердечное признание.

– Можете убить меня, – не поднимая головы, произнёс он. – Но это моя вина. Перед смертью мистер собрал компромат на Рейнхардта, который должен был отправить его в тюрьму. Он передал эти документы мне, для того, чтобы я верно ими распорядился. Я заключил сделку с Моритцом Зеннхайзером, племянником вдовы герра Забитцера, и передал ему все бумаги. Я считал, что мы на одной стороне, но он использовал эту информацию в пользу Рейнхардта. Я не знаю, как это возможно…

– Ты веришь в то, что говоришь?

Похоже, Тейлор тоже ожидал от Юлиана опровержения своих же слов. Никто не хотел признавать поражение.

– Всё точно так, как я говорю. Я виновен, и вы можете делать со мной всё, что угодно.

Вновь нависло молчание. Тревога нарастала. Юлиан никогда прежде не видел мистера Тейлора настолько рассерженным, оттого и боялся его. От самоуверенности юноши не осталось и следа – теперь он чувствовал себя беззащитным котёнком.

– Зеннхайзер, – совладал с нервами Тейлор и передумал бить по столу. – Зеннхайзер, – повторил он. – Да на его лице написано, что он редкостный подонок. Как можно было довериться ему?

– Я не знал, мистер Тейлор.

– Ты должен был незамедлительно передать эти документы мне. Почему ты не рассмотрел этот вариант?

У Юлиана не было чёткого ответа. Он действовал на инстинктах.