Алая зима (ЛП)

Ее взгляд скользнул в сторону невидимого моста. Ей придется два месяца преодолевать уязвимости смертной.

ГЛАВА 2

Никто не позвал ее на ужин.

Эми ерзала на подушках у окна. Кто-то пришел бы за ней, верно? Бродить по дому в поисках еды ужасно грубо. Она постучала пальцами по колену. А если ужина и не будет?

Придвинув чемодан ближе, она хмуро посмотрела на содержимое. В других храмах, где она жила, мико раскладывала ее вещи до того, как ей показывали комнату, но Нанако бросила чемоданы, не открыв их. Это ее не расстраивало. Эми сама разложила вещи на полочки шкафа. Это не было сложно. Она заглянула в чемодан. Оставалась только простая деревянная шкатулка с металлической застежкой.

Застежка не остановила бы никого, но отмечала, что содержимое — личное. Она подняла шкатулку и открыла ее. Тетрадь в кожаной обложке с потрепанными краями была поверх всех сокровищ. Она не очень любила хранить вещи, так что в шкатулке были только предметы, что принадлежали ей и не были связаны с искусством мико.

Вытащив тетрадь, она улыбнулась коллекции. Другому камни, перья и сухие листья и цветы казались бы мусором. Но каждый предмет был связан с воспоминанием, важным только для нее. Камешек из сада храма в Тсутсуджи, где она впервые исполняла соло танец кагура перед зрителями. Черно-белое блестящее перо, что она нашла в парке в Шионе после завтрака с другой мико, тот день был полон солнца и смеха. Одинокая ракушка из ее путешествия в большой храм на берегу, из него открывался вид на безграничный пляж, и волны касались деревянных мостиков, ведущих к нему.

Тетрадь была самой ценной вещью. Она погладила коричневую кожу, зная каждую трещину. Она описывала каждый день с момента, когда ей исполнилось восемь лет, даже если в день удавалось записать всего пару слов. Вскоре ее жизнь полностью изменится, станет новой и другой. Она не хотела забывать, как жила до этого, глупые смертные мысли, что когда-то ее тревожили. Было важно помнить свои корни.

Она открыла тетрадь на первой записи, отмеченной 21-м декабря.

«Прошлой ночью было зимнее солнцестояние. Мне снилась заснеженная долина в лесу. И там была красивая женщина с темно-каштановыми волосами, ниспадавшими до земли. У нее были самые добрые глаза на свете. Она улыбнулась и положила ладонь мне на голову. Во сне я была ужасно счастливой.

Утром, когда я проснулась, ее метка была на моей груди над сердцем. Она выбрала меня. МЕНЯ».

Самый счастливый день в жизни. Самый важный момент для нее.

Этот день будет через два месяца, зимнее солнцестояние десять лет спустя. От этой мысли нервы покалывало, желудок делал сальто. А потом послышалось урчание. Она закрыла тетрадь, спрятала в шкатулку, которую вернула в чемодан. Потом она поищет для нее безопасное место.

Встав на ноги, она подошла к двери и отодвинула ее. Снег кружился над крытой тропой, озаренной теплым светом из дома. Она нерешительно пошла по ней. Жили все, наверное, в центре дома, откуда открывался лучший вид на сад и храм. Почему за ней не пришли? Солнце село час назад. Где Минору и Катсуо? Они уже бросили свою работу стражей?

Она посмотрела на пруд в саду и спешно перевела взгляд на дом. Ей не стоит бояться священного пруда. Она же не параноик? Воздух охлаждал ее кожу, она спрятала руки глубже в рукава.

Свет лился из ближайшего проема, двери были чуть раздвинуты. Голоса доносились до нее: медленный и дрожащий голос Фуджимото и резкий тон Нанако. Пахло мисо-супом, и она сглотнула. Она поспешила к комнате.

У дверей в нос ударил запах горелого масла. Она отпрянула.

— …не стоило оставлять плиту без внимания, мы можем оскорбить госпожу, — теперь резкие слова Нанако было хорошо слышно. Кривясь, Эми делала еще шаг назад.

Голос Фуджимото было слышно четче, он мог быть прямо за дверями.

— Я оставил всего на минуту…

— Я просила посмотреть всего минуту, — рявкнула Нанако. — Если хотите впечатлить маленькую принцессу изысканным ужином, можно было постоять тут тридцать секунд.

Фуджимото что-то пробормотал.

— Зачем вы согласились на это? — звякали тарелки, запах гари стал сильнее. — У нас два фестиваля на носу, нужно отремонтировать крышу храма к зиме. Не хватало еще и нянчиться с мико из Шиона семь недель. Она им так надоела, что они не могла потерпеть ее еще два месяца?

— В Шионе для нее слишком опасно. Ты знаешь, что случилось три года назад, — он неловко кашлянул. — Всего два месяца. И пока мы будем заняты заботой о ней, храм Шион предложил помочь с ремонтом, как и добавить пару нововведений, в ответ на наше гостеприимство и…

— Они вас подкупили, — перебила Нанако со звоном, словно сковорода ударилась о плиту. — Нам не нужны их деньги.