Алави его светлости

Он немного подумал, затем медленно провел ладонью по моей спине и остановился на талии.

— Нет.

Все, что мне оставалось — гневно сопеть и надеяться, что обещанный привал уже скоро. Хотя никто не мешает мне устроить разборки прямо здесь и сейчас, раз уж мы такие невыносимые стали. Момент все равно уже испорчен.

— Когда мы с ребятами снимем проклятье, я вернусь на Землю.

На губах магала мелькнула какая-то злорадная улыбка:

— Хорошо.

— Это как-то связано с тем, что в Вёрджиле я не встречу честности?

На этот раз тишина основательная. Вообще сделал вид, словно один летит. Ей богу, и нашему, и иномирному, проще скинуть вниз, чем добиться конструктивного диалога. Фиг поймешь, что творится в его голове. А еще нас, женщин, называют сложными и загадочными созданиями. Вот он — мой таинственный манускрипт Войнича. Такой же восхитительный и такой же необъяснимый. А еще таинственный, как бермудский треугольник. Все его боятся, но находятся идиоты, что ищут встречи.

И вдруг я четко поняла, что это действительно было похищение. Что на Землю меня правда-правда не отпустят. А еще вспомнила родителей, ЧУдО и… тоскливо так стало, горько так, что я прижалась щекой к груди Ноэля, обвила его руками и предупредила:

— Я сержусь на тебя. Очень и очень сильно. Но жить мне хочется больше, чем обижаться.

И мне снова не ответили, только прижали к себе. Бережно так, словно извиняясь. Вот только вряд ли магал извиняться умеет. Да и нужны ли мне его извинения, ведь они все равно ничего не изменят.

«Дом, милый дом», — подумала я, косясь краем глаза на лиловые облака и красоту под ними, а еще страшноту в виде черных щупалец. Нет. Одно дело — съездить в другой мир на недельку-две, другое — основаться на ПМЖ. Нет-нет! Где наша не пропадала? Найду я способ. И от алавиата избавиться, и от этого невыносимого магического притяжения, которое для меня болезненное, а для Ноэля в тягость, и от проклятия иномирского или я не Софья Фавина! К тому же, в книгах про попаданок обыкновенных и случайных всегда какая-нибудь страшная задница приключается, но находится выход, помимо того черного неприглядного тоннеля, где дурно пахнет. А я не обыкновенная, я обученная! К тому же, не попаданка, а путешественник. Более того, помимо внушительного багажа знаний со мной Рая и Кудрявый. Это непосвященному может показаться, словно первая нимфоманка, а второй — простачок. Хе-хе. Обманный маневр. На самом деле, мы действуем как единый слаженный механизм.

— Тебе нужно поесть, — магал прервал поток моих самовдохновляющих мыслей и направил сайнара вниз. И только сейчас до меня дошло, что он в моей голове разгуливает как у себя дома. — Когда ты даже не пытаешься прикрыть калитку, сложно там не разгуливать.

Еще и шутки отряжает!

— И… Как мне ее прикрыть?

— Научу. Позднее.

Мифическое «потом», о котором так часто говорят и самозабвенно забывают. Потом — это значит никогда. Я начну худеть когда-нибудь потом, потом начну новую жизнь, например, с понедельника, потом на работу устроюсь, говорил Толик, когда-нибудь потом перестану тебя бить… Потомы я ела на завтрак, обед и ужин долгие полтора года.

— Этого больше никогда не будет, алави. Обещаю.

Вроде радоваться должна, ан нет. Злилась. А вам бы понравилось, если бы кто-то отвечал на ваши мысли? Да ну не надо! Это со стороны может показаться — ути миленько-то как. Ага, так же миленько, как кормить львенка. Он, конечно, лапочка, но кормящую руку по локоть откусить для него ничего не стоит.

— Раз уж ты читаешь мои мысли, то хотя бы не отвечай на них. Это попросту неприлично.

— Хорошо.

Мы стремительно снижались, но я уже не смотрела по сторонам. Грустно было, а еще немного обидно. В общем, скверное настроение, не до красот местных. Когда летающая орясина, которая уже не столь пугала, как прежде, коснулась земли и покорно легла, сложив голову на желто-зеленую траву, меня бережно взяли на руки, донесли до ближайшего поваленного дерева, спугнули оттуда кого-то отдаленно похожего на лягушку, только с человеческими глазами и усадили на ее место.

— Когда все разберут, прогуляйся, чтобы размять ноги и спину.

— Я думала, ты сделаешь мне массаж, раз уж такой внимательный и заботливый? — разумеется, это был сарказм, да и сказано так, что никто из занятых разбором вещей, не услышал, но Ноэль хищно сверкнул глазами и прорычал.

— Не уверен, что это хорошая идея.

А потом швырнул в центр поляны искрящийся шар, да так, что тот полыхнул метра на три в высоту. Все шарахнулись, недобро покосились на магала, но слова, разумеется, не сказали. Огонь быстро скорректировали, оставив костерок из негаснущего красно-синего пламени, а мне запретили и близко к сумкам подходить. После того, как магал явил алчущим согреться и полакомиться огонь, с чувством выполненного долга развернулся и ушел с поляны.

Глава 11