Алекс Багенге: Террор оружейников

Алекс Багенге слушал её внимательно, даже не притронувшись к своему пиву. Он склонился к столу, почти лёг на него, его хвост то и дело мотался по спинке дивана, выдавая возбуждение.

Он задавал ей вопросы. Много вопросов.

Его интересовало всё. Например, с какой интонацией разговаривал пёс и как именно строил фразы. Он заставлял её вспоминать их разговор дословно и воспроизводить его. Сэм не хотелось, но он настаивал.

Когда она не могла вспомнить или начинала психовать, то Алекс злился

. А потом Сэм как-то внезапно осознала, что леопард даже не позволит ей выйти из кабинки, пока не вытянет из неё всё, до капли. И она не сможет помешать ему. И никто не сможет, даже все волки Ронзы, которые находились сейчас в клубе, вместе взятые.

И если она нажмет кнопку вызова и закричит, призывая на помощь, то их динамик попросту отключат. И вертлявый рысь, который всегда торчит у дверей клуба и которого посетители если и удостаивают взглядом, то только высокомерным, наденет перчатки и приготовит тазик с водой. А когда Алекс уйдет, он кивнёт ему, похлопает с улыбкой по плечу, и приберёт за ним то, что осталось от Сэм.

Однажды она слышала, что Алекс Багенге существует только ради ответов на свои вопросы. Кому он их задавал, и какие именно желал услышать ответы, её никогда не интересовало. Она жила в отдельном, собственном мирке, находящемся, как она считала, слишком далеко от него. Но оказалось, теперь он сидит напротив и задаёт уже вопросы ей, Сэм То. И отказ отвечать на них его не устроит.

Когда она рассказала ему подробно о встрече с псом, Алекс начал расспрашивать её о группе Лирса, и почему она хотела играть с ними. Она вновь попыталась увильнуть от прямых ответов.

— Сэм, — укоризненно произнёс он. И улыбнулся.

Мертвые, стылые глаза взирали на неё без выражения, превратив улыбку и тон её имени в чудовищную маску. Алекс будто высасывал свет и тепло из комнаты. Или они просто хотели оказаться от него подальше.

Ей пришлось ответить на все его последующие вопросы. Ни на один из них она не дала бы ответа никому другому. Но Алекс получил все ответы, какие только захотел.

***

Алекс успокоился. Он несколько минут сидел, закрыв глаза и унимая бьющееся сердце. В его мозаике расследования всё встало на свои места. Он ещё несколько раз прогнал в сознании сложившийся пазл. Он знал кто, откуда и зачем. Пока открытым оставался вопрос «как», но и его ответ он уже предполагал.

Хозяева клуба, в котором он сейчас находился, выглядели как Изуба и пахли как Изуба. Но рысями являлись в куда меньшей степени, чем предполагал их внешний вид. Нет, к Читемо они не имели никакого отношения. Но Алекс, кажется, догадался, откуда они взялись.

Давно, много лет назад, ещё до начала истории с Читемо, он несколько раз попадал в один разоренный войной мир. Ядовитый мир, где жестокая и долгая война отравила всё сущее, а немногие выжившие в ней обитали в небольших селениях, ведя непрерывную борьбу с окружающей их средой.

Алекс бывал там несколько раз. Но тот мир был малопригодным для жизни. Цивилизация, абсолютно не похожая ни на одну другую, с упорством осваивала его заново. Войны их не интересовали, а внутривидовое насилие отсутствовало как класс.

Они жили и мыслили коллективно. Любое их Я подразумевало Мы и наоборот. Это были единственные разумные обитатели пространств из всех знакомых Алексу, у которых не существовало речи и жестикуляции. Их культурные императивы не имели абсолютно ничего общего с теми, которые он встречал до них и после них.

Там не было ни преступности, ни даже городов в понимании Эйоланда. Но они вели какую-то странную войну сквозь пространство с обитателями другого мира. Не потому, что хотели. Их не интересовала война, не интересовала чужая территория или чужие достижения. Они хотели только освоить свой мир и возродить его. Соседи жили по-иному и пытались наладить экспансию. Получалось у них плохо и с ними успешно справлялись.

В любом случае, Алексу там оказалось нечего делать. И после нескольких случайных визитов его больше никогда к ним не забрасывало.

Во время тех посещений он общался с представителями населявшей мир расы. Внешне они отличались от хозяев клуба, хотя некое сходство, при определенной доле фантазии, имелось. Да вот только их выдавал запах. Очень лёгкий привкус металла и чего-то ещё, ассоциируемого у него почему-то с запахом раскрошенного камня. Всё на пределе обоняния, но вперемешку с кошачьей шерстью его ни с чем невозможно было спутать.

И Алекса они тоже узнали сразу, как узнали в нём пришельца тогда, в прошлом. Он не мог этого объяснить, потому что понятия не имел, как именно у них происходит передача информации друг другу, и происходит ли вообще. Его могли узнать так же, как он узнал их — по оттенкам приобретённых в других мирах запахов, либо по другим косвенным признакам.