Читаем Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 2 полностью

ВСЕВОЛОД РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

АЛЕКСАНДР БЛОК

Впервые — «Звезда», 1945, № 3 («Александр Блок», из кн.

«Повесть моей жизни»); вторично — «Звезда», 1960, № 11 («Лицом

в грядущее», к 80-летию со дня рождения Александра Блока).

Печатается по кн.: В с е в о л о д Р о ж д е с т в е н с к и й . Стра­

ницы жизни. М.—Л., 1962, с. 218—244.

Рождественский Всеволод Александрович (1895—1977) — со­

ветский поэт. Родился в Царском Селе, учился в Царскосельской

гимназии, где директором был И. Ф. Анненский, и на историко-

филологическом факультете Петроградского университета. В печа­

ти выступил в 1914 г. со сборником стихов «Гимназические годы»;

в 1921 г. издал две книжки лирики — «Лето» и «Золотое верете¬

но». В 1920 г. участвовал в организации Петроградского отделе­

ния Союза поэтов и был первым его секретарем.

15*

451

1. Стихи Блока («Последнее напутствие»; III

, 273).

2. Это было одно из первых публичных исполнений поэмы.

Оно сопровождалось открытой обструкцией в отношении Блока

со стороны некоторых известных поэтов. В правоэсеровской га­

зете «Дело народа» 10 мая 1918 г. В. Пяст, А. Ахматова и

Ф. Сологуб объявили, что отказываются участвовать в литера­

турном вечере кружка «Арзамас», поскольку в программе стоит

исполнение поэмы «Двенадцать». Блок назвал это заявление «по­

разительным известием» и отметил его в записной книжке

(12 мая): «Письмо от Г. Адамовича и телефон его с Любой по по­

воду скандалов, окруживших вечер «Арзамаса» из-за «Двенадцати»

( IX, 406). Сам Блок тоже участвовал в вечере — читал стихи.

3. Блок начал работать в коллегии изд-ва «Всемирная лите­

ратура» лишь в конце 1918 г.

4. Подлинный текст дарственной надписи: «Дорогому Нико­

лаю Степановичу Гумилеву — автору «Костра», читанного не

только «днем», когда я «не понимаю» стихов, но и ночью, когда

понимаю. Ал. Блок. III. 1919» (Гос. лит. музей). Надпись сде­

лана не на сборнике «Седое утро» (1920), а на книге «Стихо­

творения. Книга третья» (1916).

5. Иное высказывание Блока о творческом процессе приво­

дит С. Бернштейн: «Отвечая на мои вопросы, Блок сообщил,

что стихи он создает всегда на бумаге, не произнося их в про­

цессе творчества... слова возникают и живут в его сознании в

зрительной, письменной форме...» (с. 354 наст. тома).

6. Дополнительные воспоминания Вс. Рождественского о

Блоке — организаторе и первом председателе Союза поэтов в Пет­

рограде — в его очерке «Как это начиналось» (сб. «День поэзии.

1966. Ленинград». Л., 1966, с. 88—89). Здесь читаем: «Разговоры

о Союзе поэтов возникали все чаще и чаще. Сдержанное участие

принимал в них и Блок. Но, надо сказать, он не сразу признал не­

обходимость этого нового в тогдашних условиях начинания. Пом­

нится, во время одной из очередных пешеходных прогулок он стал

доказывать, что не видит особого смысла в таком объединении. —

«Ну, что они (т. е. поэты) будут делать вместе, такие разные и

друг на друга непохожие в самом существенном, в понимании и

видении жизни? Как все это согласовать в каком-то теоретическом

единстве? Да и нужно ли?» — Потом с неожиданно светлой и как

бы нерешительной улыбкой, которая так шла к его несколько стро­

гому и словно окаменелому лицу, вдруг добавил: «А впрочем, надо

бы во всем этом разобраться. Теперь ведь жизнь пошла по-новому,

и нам самим надо быть новыми. Кто знает, может, и поэты будут

нужны. Ведь в поэзии, по самой ее природе, всегда заложено что-

то вечно растущее, близкое самой жизни».

452

7. В состав комиссии входили также М. Кузмин, Н. Гуми­

лев и М. Лозинский.

8. Всего известно 23 отзыва Блока о стихах лиц, желавших

вступить в Союз поэтов. Они (в том числе и приведенные

Вс. Рождественским) были опубликованы П. Медведевым в

сб. «Памяти Блока», изд. 2-е, доп., П., 1923, с. 66—72. Все отзы­

вы относятся к июлю—ноябрю 1920 г.

9. Смиренские — Владимир Викторович и Борис Викторович.

10. Имеется в виду А. Д. Сумароков, оставивший воспоми¬

нания о встрече с Блоком в 1918 г. (с. 186—195 наст. тома).

11. Дополнительные данные о конфликтах в Союзе поэтов —

в очерке Вс. Рождественского «Как это начиналось». 7 сентября

1920 г. Блок согласился с тем, чтобы Союз поэтов вошел во

Всероссийский союз работников искусств, потому что это дало

бы ему «все права профессиональных союзов». Но тут разрази­

лась «целая буря страстей»: «В протестующем меньшинстве оста­

лась «акмеистическая группа», возглавляемая Н. Гумилевым,

Г. Ивановым, Г. Адамовичем, Ир. Одоевцевой, Н. Оцупом. Эта

группа заявила, что не желает подчинять принципы «чистого

искусства» профсоюзным интересам, и потребовала переизбра­

ния правления в целом. После бурного заседания в клубе поэтов

ей удалось это сделать. Поначалу был забаллотирован и Блок,

но потом его просили остаться, на что он согласился крайне не­

охотно и только при условии, что его не будут загромождать

очередными бытовыми делами» («День поэзии. 1966. Ленинград»,

с. 89). См. также воспоминания В. Зоргенфрея и Н. Павлович

(с. 30—31, 398—400 наст. тома).

12. В неопубликованной мемуарной заметке «Последний

портрет Блока» М. С. Наппельбаум писал: «Зал Большого дра­

Перейти на страницу:

Все книги серии Серия литературных мемуаров

Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное