Читаем Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 2 полностью

ник лирики «Седое утро», драматические сцены «Рамзес», а по­

смертно — книга «Последние дни императорской власти», третий

том «Стихотворений», доклад «О символизме», поэма «Возмездие»,

два тома Собрания сочинений, подготовленных самим Блоком, а

также было начато новое Собрание сочинений, из которого в

1923 г. вышло в Берлине семь томов (I—V, VII и IX) под маркой

изд-ва «Эпоха». В 1919—1922 гг. «Алконостом» было издано шесть

выпусков (в пяти книгах) журнала «Записки мечтателей», в которых

появились произведения Блока (юношеские стихи, третья глава

поэмы «Возмездие» с предисловием, очерки «Русские дэнди».

«Призрак Рима и Monte Luca», «Ни сны, ни явь», «Памяти Лео­

нида Андреева»), Андрея Белого, Вяч. Иванова, А. Ремизова,

Е. Замятина, А. Ахматовой, Ф. Сологуба, Ю. Верховского, М. Гер-

шензона, М. Шагинян, В. Зоргенфрея, В. Ходасевича и др. Чет­

вертый и пятый выпуски «Записок мечтателей» частично, а шестой

выпуск целиком были посвящены памяти Блока. «Алконостом»

были изданы также книги Иванова-Разумника «Александр Блок.

Андрей Белый» (1919) и М. А. Бекетовой «Александр Блок» (1922).

Блок играл в изд-ве «Алконост» руководящую роль — вдохнови­

теля и, в значительной мере, «главного редактора». См. по этому

поводу: И. Ч е р н о в . А. Блок и книгоиздательство «Алконост»

( Блоковский сборник, I, с. 530—538; здесь опубликована заметка

Блока, относящаяся к февралю 1921 г. и долженствовавшая, оче­

видно, служить декларацией издательства).

Блок и лично сблизился с С. М. Алянским, был дружески

расположен к нему, высоко ценил его организаторские способно­

сти и деловые качества. Он считал С. М. Алянского человеком

незаменимым в делах, требующих «больших масштабов и широ­

кого размаха», и именно поэтому привлек его в 1919 г. к руко­

водству Издательским бюро Театрального отдела Наркомпроса

(см.: VI, 297—301 и 525). В последние годы жизни Блока

С. М. Алянский был для Блока одним из самых близких людей.

Когда Блок смертельно заболел и впал в мрачное настроение,

он никого не хотел видеть, и лишь «один С. М. Алянский имел

счастливое свойство действовать на Ал. Ал. успокоительно», как

458

удостоверяет это M. А. Бекетова («Александр Блок», изд.

2-е. Л., 1930, с. 297).

В дальнейшем С. М. Алянский работал в издательствах Ле¬

нинграда и Москвы («Книга», Издательство писателей в Ленин­

граде, «Молодая гвардия», Детгиз). Об Алянском-издателе см.:

С. Б е л о в . Мастер книги. Л., 1979.

1. В опущенном здесь вступительном разделе книги

С. М. Алянский рассказал, как в 1917 г. он, сообща со своим

гимназическим товарищем В. Васильевым, открыл в Петрограде

небольшую книжную лавку, при помощи известного библиофила

Л. И. Жевержеева, «Особенным спросом и вниманием наших

покупателей пользовались книги поэтов-символистов, а среди

них больше всего спрашивались книги Александра Блока,

и отныне добывание их стало нашей главной заботой. Но книг

Блока нигде не было... Кому-то из нас пришло в голову обра­

титься к самому Блоку...» В ответ на телефонный звонок Алян¬

ского Блок через жену пригласил его к себе. Первая их встреча

имела место 14 июня 1918 г. и отмечена в записной книжке

Блока: «Пришел молодой человек и купил моих книг — 20 за

200 рублей (Алянский)» (IX, 412).

2. 19 июля 1918 г. Блок записал: «Алянский (принес 50 эк­

земпляров «Соловьиного сада»)», и через несколько дней, 24 ию­

ля: «Уже 500 экземпляров «Соловьиного сада» продано» ( IX,

417—418).

3. 3 марта 1918 г.

4. Это было 12 августа 1918 г. (см.: IX, 420).

5. Этому рассказу противоречит запись Блока от 1 марта

1919 г.: «Блины у Алянского. Хороший вечер... Потом — маска¬

рад на курсах Вивьена с компанией из «Привала». Дома —

в 7 час. утра» ( IX, 451), из которой следует, что на этот раз

Блок не оставался у С. М. Алянского до утра. Время выхода в

свет первого выпуска «Записок мечтателей» указано С. М. Алян¬

ским не верно: это произошло в октябре 1919 г. В воспомина­

ниях о Блоке Ю. П. Анненкова сообщается о другой вечеринке,

которую Алянский устроил у себя по этому случаю «в начале

октября» («Новый журнал», 1956, кн. 47; Ю. А н н е н к о в ,

Дневник моих встреч, т. I (Нью-Йорк), 1966, с. 75—78). Здесь

к этой, второй, вечеринке приурочены и визит О. А. Глебовой-

Судейкиной, и появление комиссара. (Ср. в записной книжке

Блока запись от 13 октября 1919 г., где упоминается о предло­

жении, сделанном ему Глебовой-Судейкиной, очевидно, за не­

сколько дней до того.) Ясно, что С. М. Алянский запамятовал и

соединил две вечеринки в одну. В другом месте С. М. Алянский

459

сообщает (на этот раз правильно), что после «блинов» все его

гости направились на маскарадный вечер, устроенный студистами

В. Э. Мейерхольда («Творчество А. А. Блока и русская культура

XX века». Тарту, 1979, с. 166—167).

6. Речь идет о выступлениях Блока в Москве, по приглаше¬

нию тамошних литературных организаций, в мае 1920 г. По

просьбе Блока, С. М. Алянский сопровождал его в этой поездке.

7. Имеется в виду вечер В. В. Маяковского в том же Поли¬

техническом музее, в начале 1920 г., на котором довелось побы­

вать С. М. Алянскому. Впечатлениями об этом вечере он в свое

Перейти на страницу:

Все книги серии Серия литературных мемуаров

Ставка — жизнь.  Владимир Маяковский и его круг.
Ставка — жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Ни один писатель не был столь неразрывно связан с русской революцией, как Владимир Маяковский. В борьбе за новое общество принимало участие целое поколение людей, выросших на всепоглощающей идее революции. К этому поколению принадлежали Лили и Осип Брик. Невозможно говорить о Маяковском, не говоря о них, и наоборот. В 20-е годы союз Брики — Маяковский стал воплощением политического и эстетического авангарда — и новой авангардистской морали. Маяковский был первом поэтом революции, Осип — одним из ведущих идеологов в сфере культуры, а Лили с ее эмансипированными взглядами на любовь — символом современной женщины.Книга Б. Янгфельдта рассказывает не только об этом овеянном легендами любовном и дружеском союзе, но и о других людях, окружавших Маяковского, чьи судьбы были неразрывно связаны с той героической и трагической эпохой. Она рассказывает о водовороте политических, литературных и личных страстей, который для многих из них оказался гибельным. В книге, проиллюстрированной большим количеством редких фотографий, использованы не известные до сих пор документы из личного архива Л. Ю. Брик и архива британской госбезопасности.

Бенгт Янгфельдт

Биографии и Мемуары / Публицистика / Языкознание / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное