Александр Грозный. Исчадия Ада (СИ)

— Думать тут нечего, — почему-то кивнул головой Зосима. — Как молились, так и продолжим молиться. Сил сейчас у нас много, да и молящихся прибавилось. А единой молитвой мы и горы свернём. Мы сейчас видим не только тебя, светлый князь, но и друг друга. Можем единым голосом молитву читать.

Санька посмотрел на окружающих его нелюдей, и увидел, что они и впрямь подключены к его энергетической сетке. Другие же старцы — те, что не умирали и не воскрешали пока — подключены к сети опосредованно через двенадцать избранных.

Поднесли хлеб и вино.

— Вкусим братия тела Христова и крови Христовой, — загнусавил один из ранее воскресших.

Варлаам требовательно посмотрел на Александра.

— Наливай-наливай, — проговорил он. — Позвал на трапезу, так исполняй обряд.

Тут же появились глиняные плашки, типа пиал. Санька наполнил их, налив из кувшина красного, даже по запаху терпкого вина. Потом взял хлеб и, разломив, дал каждому.

— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных, — нараспев произнёс Варлаам.

Саньку от ощущения неправильности того, что он делал, — корёжило.

— Не Христос я, братия, — скривившись, произнёс он. — Грех это… Да и не праведник я.

— Ништо-ништо, — покивал головой Варлаам. — Бог сам знает, кто есть кто. А мы потом разберёмся. Главное — ты нам силу дал. Мы своё дело станем делать, ты своё дело делай.

Откушали хлеба и выпили вино, оказавшееся и впрямь терпким, но с насыщенным виноградным вкусом.

— Древнее вино. Ещё царь Василий Тёмный за своего первенца отблагодарил пятьюдесятью бочками, — пояснил игумен.

Однако Санька смотрел на старцев, пытаясь постичь их возродившиеся души. Ведь он, по своей сути, так же как и они, воскрес. Не в своём теле, правда, а в чужом, в только что народившемся. Но суть ведь не меняется… Ан нет… Суть меняется. В том и разница, что его душа возродилась в чистой и непорочной оболочке и он, Санька, чистоту эту сохранил. Как так получилось, он и сам не смог бы сказать. Страсти и в той его жизни улеглись. Наверное, и в этом теле не проснулись.

— Чудны дела твои, Господи! — подумал он, понимая, что старцы читают его мысли. Они и он стали сейчас чем-то единым.

— Всё так, светлый князь! Всё так! — утвердительно покивал головой Захарий. — Пути Господа неисповедимы! Нам остаётся лишь плыть по течению той реки.

— Так и есть, братия.

— А ты поспешай, светлый князь. Поспешай! Поднимай рать! Мы пришлём тебе тех, кого сможем поднять. Не все мощи остались нетленными.

Санька понял, что Зосима имеет ввиду воскрешение мёртвых, путём поднимания из гробниц и его снова передёрнуло от представленной картинки. Хотя… Зосима и другие старцы выглядели вполне себе «живенько так».

— Нарастает плоть, светлый князь. Жизненная сила чудеса творит. А сейчас её у нас много, спаси тебя Бог.

Санька покивал головой, думая:

— Хрена себе, в какой я замес попал! Кто бы рассказал, не поверил бы.

В слух, однако, вопросил:

— Спросить хотел, старцы… С нежитью-то что делать? Можно её на войну с нечистью призывать?

— С нежитью? — нахмурился игумен. — Нежить — нежити рознь. Некоторые очень сильно к тёмной сути своей привязаны. И тут не поймёшь, какая из них. Любая может перевернуться и встать на сторону тьмы. Поэтому, я бы поостерегся на них рассчитывать. Даже твои кикиморы могут восстать против тебя. В любой момент. Лучше бы ты кого из людей, что возродятся, себе дружину собирал. Возрождённые чистыми встанут.

— А души! Как же души у них?

— Души? Так праведные если, так рядом с тобой они. А ежели неправедные, то далеко они. Бездушным тело будет. Но не беда сие. Воскресли мы для битвы добра со злом и уйдём в конце в жизнь вечную, но бестелесную. А потому, тела бездушные мы своим духом наполним. Так и ты. Скажешь: «Встаньте!», и встанут.

Санька дрожал всё больше и больше.

— Так как же? Кто встанет?

— Все, кто могут, те и встанут.

Санька представил мертвецов, восстающих из закопанных гробов и затрясся, словно двигатель трактора «Беларусь», заведённый в мороз.

Варлаам удивился, дёрнув бровями, вопросил.

— Ты ни разу не поднимал из мёртвых?

Санька, стуча зубами, быстро-быстро покрутил головой.

— Поднять — дело не хитрое. Главное, чтобы хватило силы наполнить тело жизнью. У тебя получится, светлый князь.

— М-м-м… Мне бы попробовать, — заикаясь от страха, произнёс Санька. — Чтобы кто-то из вас рядом б-б-был.

Варлаам переглянулся со старцами и Санька почувствовал и «услышал» их между собой «разговор». Старцы решали кого можно воскресить из давно захороненных праведников в монастырских усыпальницах.

— Пошли, — просто сказал игумен и поднялся из-за стола.

Встали старцы. Встал Санька. Все пошли и он пошёл, переступая ногами, словно сомнамбула[2]. Вышли на улицу и, распевая псалмы, пошли в сторону каменного, недавно побеленного, храма. Санькино сознание отступило куда-то на второй план. Он понимал, что старцы сейчас едва ли не управляют его телом. Сам он «висел» где-то в ноосфере.