Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

Я с грустью думаю, любезная Сестрица, что Вы, должно быть, сердитесь на меня, вспоминая, сколько раз прошедшей зимой Вы изволили роптать, несмотря на мою полнейшую невинность; теперь, когда всё внешне свидетельствует против меня, невозможно, чтобы я не выглядела весьма дурно в Ваших глазах. Выслушайте же, любезная Сестрица, мои оправдания в собственный адрес и не подвергайте меня за то опале… Я получила в Мюнхене от Вашего Брата, когда он сюда приезжал, множество писем от Вас с вложениями из Петербурга, Ваши письма были наполнены выражением дружбы, а Вы знаете, насколько я к этому чувствительна! Позвольте же мне поблагодарить Вас за них, хотя и с некоторым опозданием. Я не сделала этого вовремя, потому что прибытие Монарха и его пребывание в Мюнхене заняло у меня все свободное время; когда Он уехал, Вы сами, любезная Сестрица, также отправились в путь, и я не знала, где Вас искать. Я прибыла в Зальцбург на следующий день после Вашего отъезда, провела десять дней, знакомясь с Зальцбургом и Инсбруком, и на следующий день после своего возвращения в Нимфенбург[635] 16-го [] получила разрешение Имп[ератора] быть к 20-му (день Рождения моей Матушки[636]) в Брухзале. Вы видите, что я не имела возможности терять ни минуты и все, что могла сделать, это прибыть к

19-му. На следующий день после моего прибытия мы узнали, совершенно неожиданно, о смерти моего Деверя Герцога Брауншвейгского[637]. Страх и горе, которые эта смерть причинила Матушке, Ее беспокойство за Внуков[638], мрак, в который подобное открытие военной Кампании[639] повергло наши умы и отодвинуло срок нашего совместного пребывания с Вашим Братом, – все это, как Вы понимаете, любезная Сестрица, привело меня в подавленное состояние, мало способствующее выполнению своих обязанностей, и, признаюсь Вам, что даже письма, которые было необходимо послать мне в Петербург, стоили иногда мне дорого, и после них я заболевала. ___ У меня была ангина, которая в течение трех дней заставляла меня постоянно задыхаться, но теперь она прошла после принятия сильных лекарств. Как только я выздоровела, мы приехали сюда, где я воспользовалась первым моментом хотя бы немного спокойного времени

, чтобы принести Вам свои извинения за запоздалый ответ, который Вы могли приписать моей небрежности. Мне было потребно огромное желание убедить Вас в обратном, чтобы занимать Вас так долго собой, в то время как есть столько всего, чем мне хотелось бы с Вами поделиться, – это и ненавистный и внезапный пожар войны[640], которой все так опасались, и в особенности та опасность, которой в этот раз, по счастью, Ваши Братья совершенно не подверглись[641]. Кровь пролилась и на этот раз, но Нашу кровь Бог пощадил, и это великое благодеяние. Я надеюсь теперь, что наше пребывание в Париже не будет слишком долгим и что еще до зимы мы вернемся к домашним очагам. Как ни горестен будет для меня момент отбытия отсюда, присутствие Вашего Брата слишком необходимо для России, и этого достаточно, чтобы я стремилась ускорить в своих молитвах момент его возвращения.

Мы ожидаем Вашего Свекра в Бадене, я надеюсь, что буду иметь удовольствие его еще здесь увидеть. С удивлением узнала, что Ваша Сестрица Катрин находится сейчас в Висбадене. Не для того ли, чтобы воспользоваться тамошними водами? Покидая Вену, она писала мне, что планы Ее были совсем иные. Прощайте, любезная Сестрица, я не прошу Вас мне писать, я еще этого не заслуживаю, но если мои подозрения относительно того, что Вы на меня сердитесь, справедливы, смягчитесь и не сердитесь на меня. Позвольте мне обнять Вас в моих мыслях от всего сердца. Мои приветы Кузену, если Он захочет их принять. _________

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ

[642]

[1814 – 1815]

Любезный Друг, Меттерних[643] и мои дипломаты задержали меня до сего момента, и мне еще надо совершить несколько экспедиций. И потому я предлагаю Вам сейчас зайти ко мне, но при условии, что Вы будете снисходительны, сядете рядом и позволите мне работать в Вашем присутствии; мы сможем время от времени обмениваться парой слов, а чтобы ожидание не показалось Вам слишком скучным, я позабочусь о том, чтобы Вас обеспечили отличными книгами для чтения.

– Впрочем, все это только в том случае, если Вы не возражаете.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[644]

[Октябрь 1814 – июнь 1815 года.]

Я Вам скажу, любезный Друг, что дело это вполне возможное по двум причинам.