Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870)

В марте 1859 г. высочайшим решением были учреждены Редакционные комиссии для согласования выявившихся различных подходов и подготовки окончательного варианта реформы. В состав этого нового органа были включены сановники и отдельные общественные деятели (Ю.Ф. Самарин, А.М. Унковский и др.), а руководство Редакционными комиссиями император доверил Я.И. Ростовцеву, ближайшему своему сподвижнику в задуманных им широких реформаторских планах. Ростовцев и его единомышленник Н.А. Милютин, товарищ министра внутренних дел, энергично взялись за дело, и при поддержке царя сумели заставить консерваторов (Ф.И. Паскевича, В.В. Апраксина, Б.Д. Голицына, В.Н. Панина и др.) пойти на значительные уступки. Работа близилась к концу, когда 5 февраля 1860 г. умер ее главный организатор, Я.И. Ростовцев. Говорили, что перед смертью он успел прошептать императору: «Ваше Величество, не дайте запугать себя!» [790].

Смерть Ростовцева накануне завершения работы Редакционных комиссий с тревогой была воспринята в посольстве Франции, где не исключали, что при новом председателе реформа может быть спущена на тормозах, тем более что преемником либерала Ростовцева неожиданно стал один из его главных оппонентов справа, министр юстиции граф В.Н. Панин.

Из депеши герцога Монтебелло графу Валевскому от 28 февраля 1860 г.:

<…> «Генерал Ростовцев, председатель Редакционного комитета по освобождению [крестьян], который придал очень важную роль функциям, которые, казалось бы, не предполагает занимаемая им должность, только что скончался. Нельзя исключить, что его смерть повлечет за собой окончательное оставление задуманных им планов по освобождению [крестьян]. Эти планы встречали сопротивление дворянства, открыто выступившего против них в ходе проводившихся во многих губерниях выборов депутатов и предводителей дворянства.

В выборе преемника генерала Ростовцева император остановил свой выбор на графе Панине, министре юстиции, который известен своим прохладным отношением к нововведениям, но [вместе с тем] является широко мыслящим и просвещенным человеком. Побуждаемый очень искренним, но несколько прямолинейным патриотизмом, граф Панин, быть может, сумеет [благополучно] завершить это столь трудное дело.

Дворянство с удовлетворением восприняло назначение Панина; его известные всем взгляды способны успокоить дворянство и, быть может, склонят его на уступки, необходимость которых покажется ему более понятной через признанную преданность председателя Комитета дворянским интересам»[791]. <…>

Одно из предположений Монтебелло – относительно того, что графу Панину, возможно, придется даже вопреки собственным убеждениям завершить дело его умершего оппонента, – в полной мере оправдалось. Французский посол сумел разгадать скрытый смысл поразившего всех выбора императора. Назначение графа Панина должно было успокоить консерваторов, видевших в министре юстиции своего лидера, не способного, по их мнению, пожертвовать насущными интересами дворянства.

Консерваторы не учли двух обстоятельств. Во-первых, работа Редакционной комиссии была практически завершена, и по основополагающим вопросам уже было достигнуто согласие. Оставалось обсудить второстепенные детали. Во-вторых, граф Панин был верным слугой своего государя и, несмотря на собственные убеждения, считал себя обязанным исполнить его волю, неоднократно, недвусмысленно и, к тому же, публично высказанную.

Так оно и случилось. При Панине Редакционная комиссия пошла лишь на незначительные уступки консерваторам: некоторое уменьшение крестьянских наделов и соответствующее увеличение повинностей.

А французские дипломаты продолжали внимательно наблюдать за деятельностью Панина и руководимой им комиссии.

Из донесения Монтебелло министру иностранных дел Франции Эдуарду Тувенелю [792] от 13 марта 1860 г.:

<…> «Я повторю еще раз, что сделанный выбор получил всеобщее одобрение дворянства, которое видит в новом назначенце одного из самых значительных по знатности и богатству своих представителей, человека, наделенного большим умом и богатым политическим опытом. В течение многих лет граф Панин находится во главе Министерства юстиции, от руководства которым по случаю нового назначения он был только что освобожден, чтобы иметь возможность полностью сосредоточиться на выполнении самого важного и сложного на сегодняшний день поручения, доверенного ему императором.

Граф Панин принадлежит к партии, которую здесь называют ретроградной. Тем не менее, его нельзя отнести, как это пытаются представить его враги, к непримиримым противникам реформ, столь необходимых этой стране. Но он из тех, кто желал бы пойти по этому, всегда опасному пути, с меньшим риском. Он убежден, что прежде чем произнести два эти важнейшие слова – освобождение крестьян – и напрямую поставить этот вопрос перед обществом, следует самим оценить все возможные последствия принятия столь серьезного решения. До настоящего времени все развитие событий как будто бы подтверждало правильность такого подхода…