Александр II

Бисмарк, сознательно стремившийся к войне, подстроил одну из своих дипломатических ловушек, в которую попал последний французский император. Обманувшись видимым успехом в вопросе об испанском престоле, Наполеон III предъявил Пруссии ультиматум. Вильгельм I дал французскому послу умиротворяющий ответ. Бисмарк, получив от генерала Мольтке заверение в том, что он гарантирует победу в войне с Францией, передал в газеты фальсифицированное сообщение об ответе Вильгельма I, будто бы указавшего французскому послу на дверь. В Париже оскорбились и заявили о войне.

«Мы готовы, вполне готовы, у нас в армии все в порядке, вплоть до последней пуговицы на гетрах у последнего солдата», – бодро заявил военный министр Лебеф, сомнения скептиков отметавший афоризмом: «Прусская армия? Ее нет, я ее отрицаю!» Наивное бахвальство было жестоко наказано военным разгромом Франции и падением Второй империи.

России надлежало извлечь уроки из опыта своих союзников, и уроки были извлечены.

Глава 2. Россия на подъеме

1

Государственные дела вершатся неспешно. День за днем идет обдумывание, определение очередности задач, согласование целей, обретение сторонников в правительственных сферах и союзников в обществе, предпринимаются тонкие ходы, обходные маневры, заключаются соглашения с многозначными пунктами, выбирается подходящий момент и – бьет час, прямо и громогласно объявляется воля царская. Так в череде государственных дел в 1870-е годы произошли отмена Парижского трактата и военная реформа. Но сначала о делах дипломатических.

Князь Александр Михайлович Горчаков еще при вступлении своем в должность министра иностранных дел заявил, что ставит главной своей целью отмену нейтрализации Черного моря и открытие южных границ России. В конце 1850-х годов он поддерживал права Дунайских княжеств, действуя вместе с Францией, и много способствовал обретению независимости Болгарией, Сербией и Черногорией.

Старейший министр, он пользовался полным доверием государя, присвоившего ему в 1867 году высший гражданский чин государственного канцлера. Авторитет князя Горчакова был велик и безусловен и при дворе, и в обществе. Симпатичный пожилой человек, изысканно вежливый в обращении, блестящий и остроумный оратор, свободно изъяснявшийся на французском и немецком языках, он завоевал большой авторитет в Европе.

Для решения проблемы Черного моря Горчаков вначале полагался на содействие Франции, но события Польского восстания 1863 года показали ошибочность этой ставки. Тогда его внимание обратилось к Пруссии, хотя сам Александр Михайлович не питал к ней особых симпатий.

Фактически особые отношения с Пруссией сложились давно, но при Александре II они наполнились реальным содержанием. Россия сохраняла нейтралитет при войнах Пруссии против Дании, хотя это и нарушало равновесие в Европе на пользу Берлину. В 1866 году, во время войны Пруссии с Австрией, Россия уже ничего не могла сделать и лишь наблюдала за ликвидацией Германской конфедерации. Горчаков прекрасно понимал, что сильное милитаризованное германское государство во главе с Пруссией потенциально представляет опасность для России, однако только Пруссия могла поддержать наши усилия по отмене статей Парижского трактата. Последовали секретные переговоры, приведшие в 1868 году к заключению устного соглашения, по которому Россия брала на себя обязательства не препятствовать объединению Германии по проекту Бисмарка, а Пруссия изъявила готовность поддержать требования России об отмене ряда статей Парижского трактата. При всей своей расположенности к Франции, Горчаков проводил крайне осторожную политику, сознавая, что усиление Наполеона могло окончательно закрепить ограничительные условия Парижского трактата.

Александр Николаевич шел намного дальше. Незадолго до франко-прусской войны он подтвердил Бисмарку свое обещание: в случае вмешательства Австро-Венгрии на стороне Франции Россия выдвинет к границе трехсоттысячную армию, а если понадобится, даже займет Галицию. В августе 1870 года Бисмарк заверил Петербург, что там могут полностью полагаться на его поддержку. «Мы охотно сделаем все возможное», – уверял прусский канцлер.

Тем временем он уже умело спровоцировал Наполеона III на объявление войны первым и обеспечил для Пруссии нейтралитет не только России, но и Австро-Венгрии, Великобритании и Италии. Французская армия была ослаблена захватами далеких колоний и не готова к войне: более чем в два раза она уступала объединенным немецким войскам в численности, далеко отставая в количестве и качестве артиллерии, продуманности военных мероприятий и организации войск.