Александр III, его личность, интимная жизнь и правление

Манифест о вступлении на престол, составленный от первой до последней буквы в автократическом и абсолютическом духе, был опубликован без предварительного совета и согласия графа Лорис-Меликова и последних сколько нибудь либеральных министров Александра II: Милютина, Абазы и др. Спустя пять дней обиженный и рассерженный граф Лорис-Меликов вышел в отставку. Почти одновременно сделали это министр финансов Абаза, и военный министр Милютин, в то время как министр народного просвещения Сабуров вышел в отставку еще раньше, в апреле. А так как народу не считали нужным сообщить правду о причинах отказа названных министров от их постов и портфелей, то каждому из них дано было какое-либо назначение, сущность и значение которых сводились однако к нулю. Так, например, Лорис-Меликов, имевший уже в качестве диктатора неограниченную власть над всей Россией, назначен был помощником главнокомандующего Кавказской армией. Спустя каких нибудь полгода он назначен был членом государственного совета. Кто же не знает, что государственный совет в России играет в высшей степени жалкую, ненужную и бессмысленную роль? Министры нисколько не обязаны представлять свои законопроекты и распоряжения на рассмотрение государственного совета, и члены последнего никакого влияния на ход государственных дел и развитие законодательства не имеют. Назначают же членами этого государственного совета всех тех русских государственных людей, кто стал непригоден на своем активном посту, кто стал стар и выжил из ума, всех тех русских министров и администраторов, кому необходимо заткнуть рты почетным назначением и высоким окладом. Наряду с Лорис-Меликовым попали в этот приют для бездомных старцев Милютин и Абаза, причем, если Лорис-Меликов возведен был в ни к чему не обязывающий чин генерал-адъютанта, то Милютина Александр III назначил почетным президентом Николаевской военной академии, как и пожаловал ему орден Св. Андрея Первозванного; Абаза же получил в государственном совете звание и пост президента государственной Экономии. Но песенка их всех троих была в одинаковой мере спета, как и та же участь постигла графа Валуева, сыгравшего такую крупную роль при Александре II. Когда Валуев должен был уйти с поста министра внутренних дел, он сначала принужден был сидеть сложа руки в качестве члена государственного совета. В 1872 г. Валуев получил портфель министра государственных имуществ, в 1880 г. он был назначен председателем комитета министров и в том же году получил в день юбилея Александра II титул графа. Валуев оценил по достоинству характер Александра III в бытность того наследником и выказывал явное недоверие к его либеральным замашкам. За это Александр III чрезвычайно невзлюбил Валуева, и последний был вынужден выйти в отставку уже через несколько месяцев после восшествия того на престол. Мало того, против него начат был даже процесс по обвинению в присвоении и растрате казенных денег. Следствие доказало всю несправедливость возведенного на него обвинения, но хотя граф Валуев получил орден Св. Андрея Первозванного, как и занимал весьма почетное мест при коронации Александра III, его роль была уже окончательно сыграна. Явились новые птицы и запели новые песни согласно воле своего державного дирижера. Придворные и приближенные узнали, наконец, кто любимцы нового царя, кто имеет и может иметь влияние на него и к кому поэтому необходимо подлаживаться и подделываться. Министром внутренних дел стал граф Николай Павлович Игнатьев, тот самый, которого еще турки прозвали очень метко отцом лжи. Граф Игнатьев хорошо знал, что Александр III желает всегда и во всём быть русским и сохранить для народа русскую национальную самобытность вне наималейшего влияния западноевропейской культуры. Поэтому граф Игнатьев очень умело разыгрывал из себя русского националиста, дружил со всякими славянами и русскими панславистами и интриговал, поскольку было это ему доступно против Германии и Австро-Венгрии. Один дипломат очень метко выразился про графа Игнатьева, что он электрический ток нигилизма переводит на проволоку панславизма. Александр III одобрял эту хитрую махинацию и давал значительную свободу русским националистам, исходя из того соображения, что лучше если бурливые и неспокойные элементы увлекаются панславизмом, нежели делают фронду новому курсу во внутренней политике и, Боже упаси, снова начнут увлекаться мыслями о конституции. Самого же графа Игнатьева Александр III очень любил и считал его прямо таки незаменимым, поскольку дело шло о охране его собственной особы, каковая охрана была за отменой третьего отделения еще при Александре II поручена министерству внутренних дел. Другим любимцем Александра III был немец Николай Христианович Бунге. Последний начал свою карьеру профессором в Киеве, принадлежал к числу любимцев графа Лорис-Меликова, и тот назначил его товарищем другой своей креатуры, министра финансов Абазы. Когда последний вышел в отставку, Бунге, немец и к тому же лютеранин, получил назначение на пост министра финансов. Немецкие публицисты, занимавшиеся историей эпохи Александра III, очень расхваливают всегда своего компатриота Бунге, который был де человеком долга, истинной морали и усидчивого труда. В сущности же Бунге, как умный немец, плыл по течению и внимательно приглядывался к тому, откуда ветер веет и какой именно ветер: среднеумеренный или явно реакционный. Этим путем Бунге и сумел настолько втереться в доверие к Александру III, что тот назначил его даже лектором к своему сыну и наследнику, нынешнему императору Николаю II, по таким предметам, как политическая экономия и наука о финансах, считавшиеся Александром III опасными и крамольными. Далее на пост военного министра назначен был опять таки любимец Александра III, генерал Петр Семенович Ванновский. Близкое знакомство и дружба их начались в 1877 г., когда исключительно для того, чтобы пустить русскому народу и русской армии пыль в глаза, наследник Александр Александрович назначен был командующим Рущукским отрядом во время русско-турецкой войны. Но Александр решительно никакими военными талантами не отличался, и весь труд и вся ответственность лежали на начальнике его штаба, генерале Ванновском. Последний был человек умный и исходил из той точки зрения, что его время еще придет. Поэтому он всегда старался тогда, чтобы все распоряжения исходили как бы от Александра Александровича самого, по возможности больше Александру приписывались всяческие победы и великие лавры. Это нравилось при дворе, это чрезвычайно льстило самолюбию Александра, и как только он стал царем, он поспешил, как мы это видели выше, назначить преданного генерала Банковского военным министром. Генерал Банковский понял, чего хочет Александр III, и сумел удержаться на посту министра во всё время правления Александра III. При Николае II ему пришлось еще к тому же сыграть крупную роль доверенного лица по вопросу о студенческих беспорядках и затем министра народного просвещения.