Александр Невский. Сборник

Оба всадника вслушивались в это шумное пробуждение утра, продолжая свой путь по тропинке, ведущей к Берестову. Они уже подъезжали к горе, из-за которой виднелся угол Соколиного Рога, как вдруг Чудин нарушил молчание:

   — Однако соловьи лихо приветствуют Добрыню...

Похоже было, что боярин хочет завязать этот разговор с какою-то целью.

При имени Добрыни Вышатич быстро обернулся.

   — Добрыню?! — повторил он и невольно взглянул в сторону Клова. — Разве он ещё там?.. Ведь говорили, что он ушёл в Псков.

   — Да где же ему быть?.. Ходил в Псков, да едва унёс оттуда свою голову... Там не любят шутить... Князь Глеб приказал казнить всех колдунов... наш старик и сбежал.

   — Давно он вернулся?

   — Нет, зимой, пока Всеслав княжил в Киеве... О, это умная башка! — прибавил боярин будто про себя. — Он знает, что случится с каждым... Добрыня же предсказал Всеславу, что тот немного накняжит в Киеве... и угадал.

В этот момент они доехали до поворота небольшой тропинки, ведущей направо.

Чудин вдруг остановился.

   — Знаешь что? — сказал он Вышатичу. — Эта тропинка ведёт к Добрыне... Давай спросим старика, пусть скажет нам всю правду... Он должен знать, менять ли нам князя ещё раз? — прибавил он, с затаённой ухмылкой взглянув на товарища.

Вышатич принуждённо улыбнулся, но видно было, что предложение боярина ему понравилось.

   — Эхма, боярин! — отвечал он с напускною весёлостью. — Видно, захотелось знать, что тебя ожидает завтра... Но ведь с колдуном не легко справиться.

Чудин угадал желание Вышатича.

   — Правда, люди говорят, что колдуны — бесовское наваждение... а что-то тянет к нему... Коли Добрыня гадает князьям, так, может, и нам...

   — Ну что ж... — пробормотал он. — Можно и поехать. Не Бог весть, сколько крюку сделаем.

Оба всадника повернули на тропинку, ведущую к Кловскому ручью, но так как дорога была узка, то они ехали друг за другом: Чудин впереди, а Вышатич сзади.

С полчаса пробирались они по лесу, пока не выбрались наконец на небольшую поляну, на которой стоял дом Добрыни. Они остановились посередине и начали тихо разговаривать, посматривая на небольшую избу, почерневшую от дождей и непогоды. Вся крыша её поросла зелёным мхом и травой, из середины которой выглядывали кустами колосья ржи и лесной спорыньи. Через тёмно-бурый покров крыши прорывался дым, поднимался к вершинам деревьев и исчезал в золотистой солнечной выси. Чья-то . рука отодвинула слуховое оконце в стенке избы, выглянуло чьё-то лицо, опять спряталось, и окошечко опять задвинулось.

Невдалеке виднелась протоптанная тропинка, ведущая через кусты калины и орешника к ручью; за кустами мелькало колесо мельницы и слышался шум воды.

   — Кто-то показался и спрятался, — заметил Вышатич. — Видно, боятся.

   — Ну, здесь некому бояться, да и нечего, — ответил Чудин и, как бы в подтверждение своих слов, повернулся к избе и громко крикнул: — Эй, ты, старуха!.. Дома Добрыня?

Дверь избушки открылась, и на пороге показалась дряхлая старуха, опиравшаяся на клюку. Она посмотрела на всадников с любопытством и подозрением.

   — Дома, — сказала она, — где же ему быть... Видно, на мельнице... Я сейчас позову его.

И старуха, боязливо озираясь, потихоньку поплелась по тропинке к мельнице.

В ту же минуту на другом конце тропинки, среди пышных кустов, показалась высокая фигура старика. Впереди бежала с лаем собака. Голова старика была довольно плешивая, но вокруг по краям плеши спускались на плечи длинные седые волосы. Борода тоже была седая и длинная. Он шёл не торопясь и рассматривая всадников.

Старушка увидела его первой и остановилась.

   — Да вот и Добрыня, — сказала она.

Вышатич и Чудин повернулись к тропинке.

Старик, подходя к ним, поклонился в пояс с притворной покорностью.

   — А мы к тебе, Добрыня, приехали в гости! — сказал Чудин.

Оба всадника сошли с коней, взяли их под уздцы и медленно пошли навстречу старику.

   — Много чести для нищего и одинокого старца, — продолжая кланяться, сказал он. — Мне кажется, у вас другое в мыслях.

Все трое остановились, разглядывая друг друга.

   — Простите, бояре, что я не приглашаю вас в избу, там тесно. Лучше пойдём к мельнице — там можно привязать лошадей и свободно поговорить!

Добрыня повернул назад. За ним пошли Вышатич и Чудин, ведя за собою коней.

Привязав коня к шлюзу, Чудин подошёл к Добрыне и положил ему руку на плечо:

   — Так что, старик? Что ты нам скажешь?

Колдун посмотрел на прибывших, оглянулся кругом и снова обратил свой взгляд на них.

   — Что же я могу сказать? — равнодушно отвечал он. — Вы сидите за столом князя и знаете, с кем он ест, с кем пьёт, с кем дружбу водит, кто ему приятель и кто ворог. А я что... вот иногда мне шумящие листья, а то и вода, а иногда и звёзды, которые смотрят на нас... ну вот порой кой-что они и скажут мне, а от людей я ничего не знаю...

Чудин нетерпеливо его оборвал:

   — Нам всё равно, кто с тобою говорит... Если ты всё знаешь, скажи нам то, за чем мы приехали к тебе. Ведь ты же предсказал Всеславу...

   — Правда... предсказал. — Добрыня призадумался. — Скажите мне, бояре, как думает князь поступить с тем?.. — Он показал в направлении Красного двора.