Александр Поляков Великаны сумрака

И почему же стало так легко? Почему ночные терзания враз кончились, и то, что несмело таилось в причудливых извивах разума, что не давалось изнемогающему сознанию, теперь открылось в живой и ясной полноте, и статья во второй но­мер газеты почти без помарок ложилась на бумагу.

В чем дело? Вернее, в ком? Катя?..

Конечно, тогда он не думал об этом. Не желал думать. Ему, почти уже признанному идеологу «Народной Воли», и без того было над чем поломать голову. Дворник не любил теории и, по сути, Лев формулировал стратегию борьбы нелегальной организации. Странно, но выходило, что он развивал, про­должал сказанное смешливой «кухаркой Аннушкой».

«.ниспровержение существующих ныне государствен­ных форм», «.подчинение власти народу», «.главнейшие задачи социально-революционной партии».

Он искренне верил: царизм слаб, консервативен, прави­тельственные круги некомпетентны. Вот почему для установ­ления твердой власти, которая бы пользовалась поддержкой всего общества, требуется насильственный слом старой го­сударственной машины.

Заговор. Переворот.

В эти дни Тигрычу почти не мешали. Возбужденные «нео- партизаны»-террористы охотились на Александра II. На сме­ну револьверу и кинжалу пришел динамит: от греческого «ди- намис» — сила. Сила была что надо. Где-то альпийский тун­нель пробили, проложили Коринфский канал, удалили под­водные скалы в Ист-Ривер, расчистили русло Дуная.

Пора было расчищать путь к свободе. Но тут на пути стоял русский Государь.

Динамиту требовалось все больше. Взрывчатка стоила до­рого. Значит, деньги.

Дворник через одесских кружковцев снесся с уголовни­ком Климом, сбежавшим из арестантских рот, не раз брав­шим ценности и товары через подкоп. Решено было снять квартиру и из нее вести подземную «мину» прямиком к Хер­сонскому казначейству. По заданию Исполкома на юг вые­хал Фроленко, уже проявивший себя в переделках.

Что ж, социальная революция — не дешевое предприятие.

Глава двадцатая

Одна капля глицерина, вторая, третья. Сосуд, в котором перемешаны азотная и серная кислоты, стоит в холодной ван­не, куда то и дело подбрасываются куски льда.

Лед кидает техник динамитной мастерской Степан Ши­ряев, ученик самого Павла Николаевича Яблочкова, приду­мавшего ослепительную свечу, дуговую лампу; и гирлянды этих ламп уже вспыхнули в Париже, Лондоне, Нью-Йорке. Горят они и в Петербурге, не на всякой улице, конечно. Это находчивый Яблочков подсказал — впервые установить на царском поезде прожектор с регулятором Фуко, и сам ехал на паровозе в Крым, мощным лучом освещая путь гудящему локомотиву, меняя по дороге дуги и протирая стекло от на­липшей грязи и мошкары. Дабы Государь добрался до Лива­дии скоро и безопасно.

Зато ученик его Ширяев — совсем другое дело. Вместе с Николаем Кибальчичем они тоже подумывают о царском поезде. Столько бы капелек глицерина накапать из стеклян­ного крана (ошибешься — бабахнет!), смешать едкие кисло­ты с магнезией, прибавить еще и угольного сахара, дабы по­лучился не простой, а черный динамит особо разрушитель­ного действия. И тогда. И тогда подложить мину под ка­кой-нибудь мосток, под стрелку, где состав замедлит ход, и так рвануть, чтобы истребить в одночасье приговоренного к смерти Александра II, а заодно и его семейство. Корчевать, так уж под корень.

Впрочем, говорили, что изобретатель Яблочков предска­зывал технику Ширяеву блестящее будущее.

Во все глаза смотрит Тигрыч на большие трепетные руки Кибальчича. Дворник, занятый поиском денег, казначей­ством в Херсоне, попросил Льва на минуту заглянуть в мас­терскую: пусть, мол, поскорее сбивают свое «тесто», уж стря­пать шанежки давно пора; полученный динамит и впрямь походил на жирную массу, которую можно мять руками.

К тому же потери. При пересадке с поезда на поезд в Елисаветграде жандармы взяли Гольденберга, того самого, что оспаривал у Соловьева права стрелять в Царя. Григорий тащил по перрону тяжелый чемодан, от которого исходил за­пах аптеки. А в чемоданчике том — без малого полтора пуда динамита.

А еще раньше — Каблиц, анархист и большой хитрован, обожающий «апостола разрушения» Бакунина; это он, Каб­лиц, на сходках во флигелях Петербургской стороны, будучи нелегальным, развивал свою любимую идею революциони­зирования народа путем упражнения его в стычках с властя­ми и мелких бунтах. Иосиф был давним певцом динамита. Думал, что взрыв происходит от простого сотрясения. Пото­му и предлагал подвести к Аничкову или Зимнему дворцу нагруженный взрывчаткой воз и опрокинуть его у дверей. Но в России динамит не производился, даже на Пороховых. Поэтому ему дали денег и отправили в Англию. Там он со-шелся с судовладельцами, которые страховали ветхие, не­годные корабли, а после сами же и взрывали их динамитом, применяя часовой механизм. Каблиц был так потрясен при­думкой мошенников, что позабыл про задание — изучить фабричное производство взрывчатки. Словом, деньги он ис­тратил без толку, сильно разгневал Дворника и до поры зата­ился в Англии.