Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Из ответа Я. В. Захаржевского (23 декабря 1820 г.) становится ясной ситуация, сложившаяся вокруг Фермы: «…в проекте Фермы, о устройстве овчарни упомянуто вовсе не было; но ежели нужна оная, то архитектор Менелас полагает, что и теперь весьма удобно будет ее поместить, тем более, что в нынешнем году построены только три здания, которые совсем различны с таким заведением, именно: павильон, молочня и конюшни на 64 шт. рогатого скота, и предполагаемое число овец может иметь достаточное пастбище на месте, присоединенном к парку от Кузьминского поля. ‹…› сено ‹…› собирается в парке до 2170 пудов, но садовый мастер Лямин прикупает к сему количеству еще ежегодно на зимние месяцы до 4 пуд. для прокормления казенных 34 коров и 7 лошадей»[207].

Примечательно, что копию записки Я. В. Захаржевского направили К. В. Нессельроде, следившему за перевозкой купленного императором стада мериносов из Германии в Россию. К маю 1821 г. стадо мериносов доставили из Троппау в Штеттин, предполагая отправить морем в Петербург, застраховав его предварительно в Гамбурге на 4 тыс. червонных. Поскольку помещения в Царском Селе не были готовы, то император распорядился разместить овец в Ораниенбауме, а затем, по готовности помещений, перегнать в Царское Село.

1 июля 1821 г. 114 мериносов благополучно разгрузили в Ораниенбауме и разместили на бывшем Конском заводе. Там овцы прожили целый год. Только на следующий 1822 г. мериносов[208] перевели из Ораниенбаума в Царское Село, где поместили на запасном дворе лейбгвардии Гусарского полка. К этому времени решили все вопросы, связанные с содержанием стада[209]. Любопытно, что К. В. Нессельроде, глубоко вникнув в вопосы содержания мериносов, предлагал свои варианты решения проблемы приплода

[210]. Впрочем, по решению Александра I породистых овец не только продавали, но и дарили.[211]

Вид на Ферму и окрестности с Белой башни. После 1826 г.

Все лето 1821 г. строительные работы в Александровском парке велись самым активным образом, только на развитие Фермы было выделено около 70 000 руб.: «На постройку другой начатой каменной службы при Скотном дворе, для помещения скотниц, одного сарая для Шпанских овец, стоел для 4 лошадей и чердака для покладки сена» (50 690 руб.); «На отделку: молочной, сыроварни и ледника» (16 210 руб.).[212] Отмечу, что в перечне 1821 г. упомянута сыроварня, следовательно, на ферме изначально предполагали заняться изготовлением сыров.

В 1822 г. строительство Фермы по проекту архитектора Менеласа закончили. Но при этом на 1823 г. планировалось возведение еще двух флигелей для овец, наряду с прудом «для купания овец и мытья на них шерсти» (2000 руб.). Также летом 1823 г. предполагалось «вымостить булыжным камнем двор между овечьими сараями» (5700 руб.) и «сделать фундамент под смотрительский дом при Скотном дворе» (3090 руб.).

Александр I во время своих многочисленных поездок по Европе постоянно держал в уме «свое» стадо. Только этим можно объяснить, что, проезжая в 1822 г. через Тироль, он лично выбрал «пять колокольчиков разной величины и столько же к ним ошейников, для тирольского рогатого скота[213]». Наверное, у императора имелись любимые коровы, которым и предназначались колокольчики.

По воле императора постоянно наращивалось поголовье породистого скота. 5 февраля 1823 г. П. М. Волконский писал послу в Англии графу Х. А. Ливену, что император распорядился «купить в Англии для Царскосельской фермы еще одного быка большой породы, ‹…› чтобы он был способен к приплоду и не белый, ибо из числа быков, присланных Вами в прошедшем году, один оказался вовсе к приплоду неспособным».[214]

Тирольские колокольчики

Быка доставили в Александровский парк в июле 1823 г.: «бык буро-пегий, 3-летний, дюргамской породы, один из лучших в Англии, способный к приплоду», и император передал Х. А. Ливену, что он «доволен сею присылкою», обошедшейся в 69 фунтов 5 шиллингов и 3 пенса. В этом же году купили в Швейцарии двух рыже-пегих коров (1998 руб.), добавив в 1824 г. еще двух коров «той же породы и той же шерсти» к стаду.

Как и планировалось, в 1823 г. Я. В. Захаржевский начал постройку двух каменных флигелей для мериносов «с жилыми покоями»[215]. Тогда же началась отделка главного павильона Фермы и Молочной[216], строительство надворных служб и сенного сарая (43 191 руб.), для коров устроили денники с тремя отделениями для стельных коров и телят (45 831 руб.) и построили баню с жилой избой (14 862 руб.)[217].

«Овечий проект» Александра I был доведен до логического конца в самом конце его правления, когда из пряжи, полученной из шерсти мериносов, выткали ткань, из которой сшили императору мундир, чем он немало гордился. Мундир – из шести собственных овец! Вряд ли кто-то сообщил императору о себестоимости этой шерстяной ткани. Впрочем, на такие мелочи при императорском дворе внимания не обращали.