Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Ответ на вопрос, что конкретно и в каких количествах поставлялось с фермы на императорской стол, дают архивные документы. Если обратиться ко времени становления фермы, к 1820-му году, следует иметь в виду, что отвечал за работу фермы садовый мастер Ф. Ф. Лямин, который включал все продукты фермы, отправляемые к высочайшему столу, в ежемесячные ведомости[220] (см. табл. 1):

Таблица 1

Как мы видим, Ферма работала почти в круглогодичном режиме, обеспечивая даже в зимнее время императорский стол маслом, сливками и молоком. Наибольшая «производственная» нагрузка приходилась на май – июнь, когда высочайший двор выезжал «на дачу» в Царское Село. На это же время приходилось максимальное производство простокваши. Дело в том, что придворные врачи настоятельно рекомендовали Александру I включать простоквашу в ежедневное меню, поскольку император страдал запорами – «тугостью желудка».

Судя по «премиальным», которые Александр I «выписал» Ф. Ф. Лямину и его подчиненным в июле 1819 г., он был доволен многогранной деятельностью садового мастера. В июле 1819 г. князь П. М. Волконский распорядился отослать «в комнату Государя Императора на известное Его Величеству употребление, из Кабинетской суммы ассигнациями три тысячи четыреста рублей». Из этой суммы Ф. Ф. Лямин получил 1000 руб.[221].

Последним проектом Александра I на любимой ферме стал приказ о выделке кумыса для болевшей супруги – императрицы Елизаветы Алексеевны, у которой придворные врачи подозревали туберкулез. Вернувшись из Оренбурга, где императора угощали кумысом, он приказал в феврале 1825 г. купить на ферму несколько кобыл с жеребятами. Одновременно в Петербург вытребовали трех башкир и башкирку для делания экзотического напитка. Занимался покупкой кобыл садовый мастер Ф. Ф. Лямин, консультировал лейб-медик императора баронет Я. В. Виллие.

О степени внимания к этому проекту императора свидетельствует его прямое распоряжение (9 апреля 1825 г.) «приготовить башкирам с Царском Селе приличную квартиру». Выполняя распоряжение, Я. В. Захаржевский отвел «башкирцам» квартиру со службами «на Леонтьевской улице, при каменном доме, которую некогда занимал Н. М. Карамзин». Кроме этого, «башкирцы» получали ежемесячное содержание на еду 300 руб., на наем квартиры, кухарки, на дрова и свечи по 92 руб.[222]. В итоге всех этих усилий летом 1825 г. императрица пила кумыс, но его качество оказалось совершенно несопоставимо с оренбургским, несмотря на все усилия «башкирцев». После отъезда в сентябре 1825 г. императорской четы в Таганрог уехали на родину и башкиры.

Императорская ферма прочно стала на ноги в хозяйственном отношении при Николае I. Тогда упорядочили штаты, выделяли стабильное финансирование, внедряли технические новинки. Например, на ферме установили паровую машину, которая качала воду из Фермского пруда в коровники. Продолжали покупать породистый скот.

Иногда крупные закупки породистого скота вызывались его массовым падежом. Например, такой падеж случился в 1829 г., когда из большого стада осталось только 5 коров, «годных для завода»[223]

. Поэтому в 1830 г. в Петербург вновь прибыло целое стадо коров и быков «тирольской породы» – 28 коров и 9 быков. Я. В. Захаржевский, отправившись в Петербург и лично осмотрев скот, сообщил министру Императорского двора М. П. Волконскому (10 августа 1830 г.), что «скотина есть отличная. Находя случай сей весьма удобным для пополнения нашего тирольского стада и снабжения дачи Ея Величества – Дудергоф», из этого стада для Царскосельской Фермы Захаржевский лично отобрал «рыжих или каштановых 7 коров и 2 быка», предлагая оплатить их «из капитала фермы принадлежащего». Любопытен уровень принятия решений «по коровам» – князь и министр Императорского двора Волконский доложил об этом деле Николаю I, который и повелел купить лучших коров «для пополнения тирольского стада Царскосельской Фермы»[224]. Впрочем, Николай I и сам периодически осматривал скот, закупаемый для его фермы. Так, в мае 1847 г. он лично осмотрел купленного быка «у подъезда Его Величества» в Зимнем дворце[225], которого затем отправили на императорскую ферму в Царское Село.

Впрочем, коров с фермы могли отправить и в Петербург. Дело в том, что маленьким детям Николая I парное молоко требовалось не только летом, но и зимой. Например, в октябре 1829 г. министр Императорского двора князь П. М. Волконский в записке к генерал-лейтенанту Я. В. Захаржевскому потребовал прислать в Зимний дворец «дойную корову для Государыни Императрицы». Понятно, что свежее молоко требовалось не для императрицы, а для ее маленьких детей, поэтому министр требовал «хорошую, здоровую дойную корову с коровницею и потребною посудою». В результате корова оказалась столь «важной персоной», что ее «принимал и устраивал на дежурной конюшне в Зимнем дворце»[226] шталмейстер князь Долгоруков.