Альфа и Омега. Книга 2

— Я сам виноват, не нужно было провоцировать их. Но раньше всегда получалось, вот я и подумал…

Резко сев на постели, я сдернула с него одеяло. И хотя ароматы в этом помещении и так были слишком концентрированными, вязкими и разнородными, я ясно ощутила запах запекшейся крови, исходящий от нижней части его спины.

— Малыш, ты…

— Я в порядке, Хана, — попытался было отобрать у меня одеяло он, но я слишком крепко держала его в пальцах. — Пожалуйста, давай просто не будем об этом говорить и вспоминать. Я не хочу. Я просто хочу, чтобы вы были тут. Я очень скучал, правда. — Его голос звенел, готовый надломиться, но сил бороться со мной у него просто не было.

Несколько секунд я молчала, пытаясь совладать с бушующей внутри яростью. Если бы я была альфой, то уже, наверняка, ощущала бы, как клыки распирают рот, а когти вонзаются в матрас. Я была готова кричать, материться, швырять предметы и рыдать в голос, но, поймав умоляющий, измученный взгляд Медвежонка, поняла, что просто не могу так с ним поступить. Сейчас это было не обо мне и моих эмоциях, сейчас куда важнее был он.

— Я здесь, — срывающимся голосом произнесла я, снова обняв его и заботливо укрыв. — Я вернулась, малыш, и я позабочусь о тебе.

Он доверчиво уткнулся носом мне в грудь, а я прижала его к себе, окутывая своим запахом, гладя по волосам и продолжая беззвучно плакать, кусая губы. Вот она, цена нашего недолгого счастья вдали от забот. Я понадеялась, что весь мир подождет, пока мы с Йоном просто немного побудем вдвоем, а он вместо того принялся терзать тех, кто был нам дорог. Еще вчера днем я говорила с Медвежонком по телефону, и он казался таким довольным и счастливым из-за нашего возвращения. А теперь я обнимала его худенькие острые плечи, вдыхала запах его боли и пыталась убедить себя, что все будет хорошо и что в случившемся нет моей вины.

Да только вот выходило у меня хреново.

Кажется, успокаивая его, я сама ненадолго отключиась, потому что вдруг очнулась от прикосновения к своему плечу. Обернувшись, увидела Йона, и поняла, что Медвежонок заснул. Мне с трудом удалось выпутаться из его объятий, и, опираясь на своего альфу, я позволила ему вывести себя в коридор.

— Неужели это никогда не закончится? — с глухой болью спросила я, стискивая себя за плечи и впервые за долгое время ощущая навязчивое желание закурить.

— Ория говорит, девочки пытались их остановить, но у них было оружие. Они заперлись с ним чердаке и подперли дверь стулом или вроде того. Хана, насколько все плохо?

— Он говорит, что Тадли дал ему обезболивающего и что… там не все так страшно. Но, Йон, с какого момента мы начали оценивать нанесенный ущерб по тому, как легко или тяжело будет после него восстановиться? Эти уроды изувечили моего младшего брата, потому что нас не было дома! Они пришли сюда за нами, а только потому, что он попытался их остановить… таким глупым способом, они… — Меня снова затрясло, и альфа крепко прижал меня к себе, едва давая дышать.

— Это не сойдет им с рук, — выдохнул он. — Хана, я обещаю тебе, они за это поплатятся и пожалеют, что вообще посмотрели в его сторону.

— Но как… что… как мы… — У меня путались слова и мысли, и все, чего я хотела, это снова оказаться рядом с Медвежонком и не выпускать его из рук всю ночь. Если бы я только могла забрать его боль так же, как боль Йона, я бы, не раздумывая, вытянула ее всю без остатка.

— Я позвонил по оставленному телефону, — произнес мой альфа, и я не сразу осознала смысл услышанных слов.

— Что ты сделал? — переспросила я, отстранившись и заглянув ему в глаза.

— Они ждут нас завтра вот здесь. — Он продемонстрировал мне тот самый смартфон, у которого во входящих значилось новое сообщение с каким-то адресом.

— Ты… После того, что они сделали… Как мы можем… — Я ощущала себя так, будто меня ударили по голове пыльным мешком с песком.

— А у нас есть выбор? — коротко уточнил он, снова убирая телефон в карман. — Игра уже началась, Хана, и кому, как не тебе, знать, как все это работает. Если мы не будем играть по их правилам, нас заставят силой. Но если мы согласимся добровольно, есть шанс изменить правила в свою пользу.

— Обещай, что не оставишь это так! — потребовала я, ткнув дрожащим пальцем в сторону двери в нашей комнату. — Я не смогу… я не смогу жить в мире, где подобное происходит просто так и… где такие, как они, могут делать… такое с теми, кого я люблю, а я должна просто мириться с этим. Йон, клянусь тебе, я за себя не отвечаю. Даже если это будет последнее, что я сделаю, я заставлю их пожалеть…

Я подавилась воздухом, бессильно взмахнув руками и тяжело осев в его объятиях.

— Я уже обещал тебе, маленькая омега, — негромко произнес он, гладя меня по волосам. — Оставь это мне. Позволь сделать это за тебя.