Алиби. Искусство обмана

Прощевайте, хлопцы, конюха у вас няма.Забирають во солдаты, тяжела моя сума.Кони будуть тосковати, люба будет плакати,Навсегда забыть вам надо конюха Маратика.Люба милая моя, ты мне Богом отдана,Но рекрутский мой должок я не выплатить не мог.Там убьють меня враги, но со мною будешь ты.Люби милая моя, выходи за барина.

Слушая исполнение паренька, Решетников вел беседу с Достоевским.

– Что это было со мной? Я ее люблю? – спрашивал Петр.

– Это проклятие.

– Что?

– А ты все хотел, чтобы с тебя как с гуся вода? Забыл про причинно-следственную связь? Переспал с любимой женщиной сына, и все? Теперь ты будешь всех женщин к нему ревновать… кроме одной. Его матери.

«Молодой Белый» закончил петь.

Семен скомандовал «Стоп» и обратился к Решетникову:

– Ну как?

– Давай еще пару дублей, и главное: чем хуже, тем лучше. Король молодой, неокрепший. Все должны поржать и умилиться.

Семен понимающе кивнул. Решетников снова перевел взгляд на Достоевского.

– А я подумал, что люблю…

Достоевский уже говорил о другом:

– Алиби я тебе помог сделать. Теперь держи слово.

– А сколько мне осталось?

– Не надо знать, работать надо.

– Просто я как-то привык к дедлайнам. Может, и тут так. В последнюю ночь дописать и умереть? Пиар отличный. Книга бы продавалась хорошо.

Достоевский молча покинул помещение.

Вечером, когда Саша вернулся домой, в прихожей его встретила Стася. С минуту они молча смотрели друг на друга, потом Саша подошел к ней и крепко обнял.

А Решетникова ждал дома совсем другой прием. Войдя, он увидел, что Красовская сидит на кровати в темноте.

– Привет, – нежно поздоровался он.

– Мы будем работать? – спросила Анна, не ответив на приветствие.

– Сегодня надо спать, – сказал Решетников.

Красовская послушно встала.

– Я на кухне.

Решетников жалобно произнес:

– Прости меня.

Красовская смерила его холодным взглядом и, сказав: «Нет», – ушла спать на кухню.

Утро следующего дня выдалось солнечным и теплым – как раз под стать идиллической семейной картинке: Саша, Стася, Завадский и Ольга завтракали все вместе. Настроение у них было тоже приподнятым, солнечным.

– А что, если нам после свадьбы всем вместе куда-нибудь полететь? – предложил Завадский.

– Всем вместе? – удивленно переспросила Ольга.

– Ну да. Такой одной большой семьей.

– Я за, – сказала Стася.

Саша нерешительно произнес:

– Не знаю, я думал, вы захотите побыть вместе.

– Мы побудем, мы не в одном номере будем жить, – пояснил Завадский. – Даже на разных этажах. А то вы молоды, горячи. Будите постоянно своими горячими признаниями в любви.

Все заулыбались. По телевизору шли новости. Показывали репортаж про Белого.

Стася попросила:

– Сделайте громче, это про Николая Белого.

Саша прибавил звук. Диктор говорил:

– Конфликт между «РУСМОРГАЗНЕФТЬЮ», Николаем Белым, автором гимна корпорации, и Луиджи Дзамбротто исчерпан. Сегодня утром Луиджи прилетел в Москву, они встретились с Николаем, где Белый предъявил доказательство того, что гимн корпорации является перепевкой русской народной песни «Маратик», что еще больше подчеркивает служение корпорации народу России.

На экране демонстрировались кадры видео, где юный Белый поет на школьной сцене.

Диктор продолжал:

– Еще в школе Николай исполнял эту народную песню, а потом на этот мотив уже решил положить новый текст, который мы все так хорошо знаем и любим. Конфликт исчерпан полностью.

На экране Белый с итальянцем стояли перед журналистами, певец о чем-то радостно говорил, обнимая итальянца, тот, хотя и выглядел несколько раздосадованным, также улыбался.

– Вот это поворот, – протянула Стася.

Саша спросил, обращаясь к Ольге:

– Папа постарался?

– Не думаю, – ответил вместо нее Завадский. – Я эту песню слышал в деревне где-то. В детстве. Бабушка пела. Да, да, точно.

Решетников только возложил цветы на могилу Достоевского и собирался уходить, как ему позвонил Рудов.

– Отличная работа. Белому понравился текст, можешь написать еще пару куплетов? Он бы записал эту песню в оригинале.

– Не стоит, – возразил Решетников. – Все должны забыть это, как приятный сон.

– Ну, может, и правильно, – не стал спорить Рудов.

– Слушай, у меня одна проблема. Этот Карпов, твой товарищ, он проявляет интерес к моей актрисе, которая разыгрывала девушку его сына.

– Они же расстались.

– Да, расстались. Но теперь Карпов начинает ее доставать. Есть вариант, чтобы он отвалил? Может, у нее новый парень, а то он уже слишком навязчивый.

Рудов хранил молчание.

– Эй, – позвал Решетников.

– Он отмороженный. Слушай, девке проще дать, или он устроит Сектор Газа, ад и Израиль. Если он что хочет… проще дать.

– Нет, это девушка моего сына.

Рудов снова помолчал и повторил:

– Проще дать.