Алиенист

— Брат? — удивился Мюррей. — Он никогда не говорил, что у него есть брат. — Я уже открыл было рот, чтобы нагородить еще с три короба несуразностей, но Мюррей продолжил: — Впрочем, он вообще не отличался разговорчивостью, этот Джон Бичем. Я мало что знаю о нем, и уж конечно — ничего о его личной жизни. Всегда отличался исполнительностью и прилежанием. Так что я счел крайне поразительным, когда… — Мюррей умолк и окинул нас внимательным взглядом, задумчиво постукивая длинным костлявым пальцем по спинке своего стула. Наконец он встал, подошел к передвижной лестнице и резким толчком отправил ее к дальней стене. — Он появился у нас в 1890 году, — крикнул Мюррей, последовав за ней и забираясь наверх. Он вытянул ящик чуть ли не из-под самого потолка и принялся искать в нем папку. — Подавал прошение на должность счетчика.

— Прошу прощения?

— Счетчика, — повторил Мюррей, спускаясь по лестнице с большим конвертом. — Это человек, в обязанности которого входят непосредственный подсчет и опрос населения. С июня по июль 1890 года я нанял порядка девяти сотен счетчиков. Работа сдельная — две недели, но двадцать пять долларов. Все кандидаты заполняют анкету. — Открыв конверт, Мюррей вытащил сложенный лист бумаги и протянул мне: — Это Бичема. — С трудом сохраняя невозмутимость, я углубился в изучение, а Мюррей подытожил: — Он был довольно квалифицирован — такие нам и нужны. Высшее образование, неженат, безупречные рекомендации… Анкета действительно выглядела безупречно, вот только правды в ней не было ни на грош. Представленные сведения сплошь были враньем и виртуозной фальшью — при условии, конечно, что по Соединенным Штатам не бродят два Джона Бичема с хроническим лицевым тиком. (Мне вдруг стало интересно, насколько это вероятно по антропометрической система Альфонса Бертильона). Сара читала анкету у меня через плечо, и когда я повернул к ней голову, кивнула, придя к тому же выводу: в 1890 году так же, как до и после, Бичем оттачивал свое мастерство изощренного обмана.

— Адрес местожительства вы найдете вверху анкеты, — продолжал Мюррей. — На тот момент, когда я его уволил, он еще проживал в указанных апартаментах.

В начале анкеты почерком, уже хорошо нам знакомым, стояло: «Бэнк-стрит, 23» — почти в самом центре Гринвич-Виллидж.

— Да… — задумчиво сказал я. — Да, я вижу. Благодарю вас. — Несколько встревожившись нашим пристальным интересом к анкете, Мюррей выхватил ее у меня из рук и снова сунул в конверт.

— Что-нибудь еще? — спросил он.

— Еще? — отозвался я. — Да нет, наверное. Вы нам очень помогли, мистер Мюррей.

— В таком случае, приятного вечера, — ответил он, садясь и снова натягивая нарукавники.

Мы уже направились к двери, но тут я изо всех сил сделал вид, что мне в голову пришла еще одна запоздалая мысль.

— Да! — воскликнул я, оборачиваясь к Мюррею. — Вот еще что… Вы упомянули об увольнении. Могу ли я поинтересоваться о причине, если мистер Бичем, по вашим словам, был таким отменным работником?

— Полагаю, мистер Мур, я мало похож на сплетника, — холодно ответил управляющий. — К тому же ваше дело касается его брата, не так ли?

Но я зашел с другой стороны:

— Искренне надеюсь, что за время работы на Тринадцатом участке он не совершил ничего неблаговидного.

Мюррей только хмыкнул:

— Если бы совершил, я вряд ли повысил бы его от простого счетчика до клерка и держал на службе следующие пять лет… — Мюррей вдруг осекся, дернул головой и воззрился на меня. — Минуточку. А откуда вам известно, что он был назначен на Тринадцатый участок?

Я улыбнулся:

— Безразлично. Благодарю вас, мистер Мюррей, и приятного вечера.

Схватив Сару за руку, я повлек ее вниз по лестнице. За нами заскрежетал стул, и в проеме наверху возник сам управляющий.

— Мистер Мур! — гневно взвизгнул он. — Остановитесь, сэр! Я требую, чтобы вы немедленно сообщили, откуда у вас эти сведения! Мистер Мур, вы что, не слышите!..

Но мы уже выскочили на улицу и свернули на запад. Я по-прежнему тащил Сару за собой, но едва ли это было необходимо — она и сама шагала бодро, а когда мы достигли Пятой авеню, громко расхохоталась. Дожидаясь просвета в потоке транспорта, она вдруг повернулась ко мне и обхватила меня руками за шею.

— Джон! — выдохнула она. — Он настоящий и он здесь —

господи, мы же теперь знаем, где он живет!

Я обнял ее в ответ, и осторожно ответил:

— Мы знаем, где он жил, Сара. Сейчас июнь, а места он лишился в декабре. Полгода без работы могут изменить многое в жизни человека. К примеру, его способность платить за квартиру в приличном районе.

— Но он мог найти себе другую работу, — возразила Сара, хотя ее ликование несколько поугасло.

— Будем надеяться, — ответил я. Поток экипажей перед нами поредел. — Пойдем.

— Но как? — не выдержала Сара, когда мы ступили на проезжую часть. — Как тебе это пришло в голову? И что это за история с Тринадцатым участком?